- Ничего сейчас корректором лишнее замажем, - пришла на выручку
необразованному молоденькому милиционеру работница гостиницы,
зачеркав информацию про взорванный в 1931 году храм. И затем она, и
подруга «пострадавшей» Чугуевой, гражданка Никанорова завизировали
многострадальный протокол.
«Третий размер груди», - автоматически отметил предательский
голос в голове «достоинства» Никаноровой.
«Всё не уймёшься, озабоченное животное! А ведь потом, возможно
спустя годы всплывёт, что я «избил» женщину! – грустно подумал я,
отказываясь подписывать, шитый белыми нитками, повешенный на меня
криминал. – Ревнивый муж, княжны Мэри, певицы этой отомстил, гад. А
всё из-за тебя, головная моя нервотрёпка!»
- Товарищ начальник, я теперь могу идти? – Кокетливо обратила на
себя внимание, мявшаяся от безделья в стороне проститутка
Чугуева.
- Смотри у меня! Пока свободна, - погрозил пальцем капитан
милиции «ночной бабочке» и снова по-отечески глянул на меня. - Не
хочешь подписывать? Ничего, - осклабился он, - у нас в КПЗ хорошо,
посидишь, одумаешься, ремонт там новенький сделали.
- Какой? – Удивился молоденький лейтенант, уже подобрав свою
фуражку.
- Замок новый на решётку повесили, вот какой, - недовольно
пробурчал гражданин начальник. – Давай Кудейкин сопроводи
гражданина в номер, чтобы он захватил с собой верхнюю одежду и
туалетные принадлежности. У нас пока не коммунизм, и мы в тюрьме не
обязаны выдавать всяким нарушителям законности зубную щётку и
зубной порошок.
- А телевизор в камере есть? – Спросил я, стараясь потянуть
время и что-нибудь всё же сочинить.
- Есть, - нагло соврал толстопузый блюститель порядка. – И
холодильник есть и магнитофон. Концерт по заявкам, танец с шашками
и «Лебединое озеро» я тебе гарантирую. Не тяни резину, Тафгаев, не
задерживай рост процента раскрываемости преступлений! Мы, между
прочим, взяли повышенные обязательства по этому показателю.
К сожалению, пока я вместе с Кудейкиным ходил в номер, пока меня
под белы рученьки «поковали» в милицейский раздолбанный на ужасных
дорогах УАЗ-452, или в простонародье «буханку», я ничего путного
придумать не смог. Однако когда присел в огороженное решётками
заднее отделение машины, мозг заработал с удвоенной скоростью,
потому что необходимость мигом обострила воспалённый разум.