— Слушай, ты не думай, что я какой-то жмот... — Йован неожиданно
даже покраснел. Встал, уперев глаза в пол, как будто стыдно ему,
как нашкодившему псу. С его здоровенной фигурой это настолько не
сочеталось, что я чуть не заржал. Хорошо, что сдержался. Мало ли,
какие у кого психологические травмы. Он же вроде первый и
предложил, что надо всем рассказать, это Синклер его остановил. —
Просто тут такое дело... Мы вроде как жизнью рисковали... С
ворованами дрались. И Синклер еще...
— Да уж, — я помрачнел. — Ладно, молчим пока. Я попробую
разузнать, что там сейчас у Крюгеров. Если все глухо, то тогда
маякнем тому покупателю.
— Тогда остальных беру на себя, — уже вполне деловитым тоном
сказал Йован. — Точно не надо в лазарет?
— Точно не надо! — я уверенно мотнул головой. — Фигня, царапина.
Так заживет.
Йован развернулся и вышел из закутка. Судя по звукам, вернулся к
своему столу. Зашелестели страницы. Я посмотрел на свой учебник.
Сделать вторую попытку позаниматься, или теперь уже точно ничего не
выйдет?
«Раздолбай ты, Лебовский!» — подумал я и вернул книгу на полку.
Надо уже реально разобраться со всей этой историей с Соболями.
Почему бы не прямо сейчас?
Я захлопнул учебник, привычным жестом сунул свою тетрадь сзади
за ремень брюк. И направился к выходу.
— Лебовский, подойди ко мне, — раздался из-за конторки голос
Синильги Азаматовны. Холодный, как айсберг в океане. Блин, я ведь
уже почти ушел! Сейчас мне за болтовню и шум в библиотеке дюлей
влепит по первое число... Я отпустил дверную ручку и обреченно
поплелся к ней.
— Что за дела у тебя с младшим Матониным? — спросила она, не
глядя на меня.
— Никаких дел, Синильга Азаматовна, — машинально ответил я и
напрягся. Я с самого собрания Юрия не видел, и даже старался о нем
не думать пока лишний раз. Своих предупредил только, что он где-то
здесь болтается.
— Тогда почему он значится твоим попечителем на целых три
семестра? — суровое монголоидное лицо библиотекарши было еще более
непроницаемо, чем обычно.
— Эээ... он что? — вот тут я реально офигел. — А почему я об
этом ничего не знаю? Я же должен был что-то подписать, разве
нет?
— Нет, — Синильга Азаматовна качнула головой. — Договор
заключается от имени университета, твое согласие не требуется.
— Но у меня нет с ним никаких дел! — сказал я. — А откуда вы...
Вот же блин. А я могу отказаться от этого как-нибудь?