— Я видела документы, — сказала хозяйка библиотеки. — С чего бы
ему быть таким щедрым, если у вас нет никаких дел?
— Попечитель — это же означает, что я должен буду на него
работать, когда закончу? — спросил я.
— Три года по нынешнему контракту, — сказала она. — Он очень
плохой человек, ты зря с ним связался.
— Да не связывался я с ним! — я стукнул кулаком по конторке. —
Ну офигеть теперь...
— Моя сестра когда за него замуж вышла, изменилась до
неузнаваемости, — тихо сказала библиотекарша. — Кажется, даже
говорить разучилась. Не узнает никого.
— Талтуга — ваша сестра? — тупо спросил я. — Так я могу это
как-то прекратить? И кто может?
— Никто не может, Лебовский! — Синильга посмотрела на меня
своими черными бездонными глазами. — Попечительские контракты надо
отрабатывать, иначе...
— Что? — спросил я, поняв, что она не собирается продолжать.
— Не знаю, что написано в твоем, я видела только первую
страницу, — Синильга Азаматовна отвернулась. — А ведь ты мне даже
нравился...
— Да я клянусь, что не имею к этому отношения! — сказал я сильно
громче, чем мне бы самому хотелось. Да уж, лучше бы она меня за шум
в библиотеке отругала и заставила в наказание формуляры заполнять
или пыль с книг протирать...
— С трудом верится, Лебовский, — ее губы презрительно
скривились. — Такие подарки кому попало не делаются. Ты же знаешь,
сколько стоит обучение?
— Конечно, знаю... — я прикусил губу. — Вы уверены, что точно
ничего сделать нельзя? Я теперь обречен отрабатывать на этого
придурка, иначе у меня нос отвалится и детей не будет?
Она не ответила. И вообще всем своим видом дала понять, что
разговор окончен. Взялась перекладывать какие-то бумажки и деловито
листать контрольный журнал.
— Студент Лебовский работу закончил, — буркнул я и снова
направился к двери. Да что, блин, за день такой сегодня? Вроде
начался как обычно, а с обеда все просто пошло по звезде!
Мироздание ненавязчиво намекает, что я слишком много дел пустил на
самотек? Или что?
Я постоял на крыльце, обдумывая свое положение. Пойти к Гезехусу
прямо сейчас? Или идти, куда шел? Интересно, если я верну Матонину
деньги за три семестра, меня освободят от обязательства на него
работать? Наверняка же в этом мразотном контракте есть какой-нибудь
пункт, насчет того, что убийство попечителя влечет за собой
последствия в особо крупных размерах... Надо с Бюрократом
поговорить, он в этих делах всяко лучше меня разбирается.