Пантелеймон слегка поклонился ей, поздоровавшись, и, проходя
мимо, прокомментировал для выусня:
— А это, Василий, Лизавета Никитишна. Домовая общежития бытового
факультета, дама с высокими запросами и манерная сильно.
И два приятеля проследовали дальше, наслаждаясь прогулкой и
обществом друг друга. А шокированная Лизавета смотрела им вслед и
не понимала, обидели ее или нет. Вроде и правду он сказал про
запросы, и за манерами она всегда следила, но вышло у Пантелеймона
это как-то с ехидцей. Лизка резко развернулась, захлопнула рот и,
сердито нахмурившись, побежала дальше по своим делам.
— Вот так ваш домовой эту кралю уел, — рассмеялась Виолетта,
наливая Марии Спиридоновне какой-то душистый отвар лавандового
цвета. По словам природницы, он успокаивал, прояснял ум и помогал
обрести гармонию с самим собой.
Марья взяла протянутую чашку. Пахло умопомрачительно! Отвар был
освежающий, кисловато-сладкий, с легким пряным послевкусием. На
душе стало легко и спокойно.
Потом они ходили смотреть теплицы и оранжереи около общежития,
коллекцию цветущих камней и даже, как девчонки, покачались на
качелях — лианах старого крежня на заднем дворе. Марье все больше
нравилась эта растрепанная, немного небрежная эльфа. Такая
увлеченная своей работой, хрупкая и мечтательная, с живой лианой в
спутанных волосах и кучей всяких семян в кармашках комбинезона.
Рядом с ней словно все оживало, росло, цвело и колосилось. Сама
Мария Спиридоновна все время улыбалась, и ее морщинки на лице
рисовались веселыми солнечными лучиками.
— А у вас ведь тоже есть домовой? — вспомнила вдруг Марья, когда
они вернулись в гостиную и листали каталог растений для мест с
повышенным некрофоном.
— Конечно, только он очень застенчивый и больше общается с
растениями. Он как бы не совсем домовой, точнее, совсем не домовой.
Он живое гуманоидное растение, мой дипломный проект. Сейчас
занимает должность домового и хорошо с ней справляется. Остальные
его не очень жалуют, считают, что он занял место кого-то из их
народа. — Эльфийка грустно вздохнула. — Но он не питомец, он
самодостаточная личность! И где ему найти работу? Я же его создала,
не думала тогда, что разумная жизнь — это такая ответственность.
Жаль, что так получается.
— Но, может, вы меня с ним познакомите? А я потом с
Пантелеймоном поговорю. Он очень добрый, просто, наверное, не знает
всю историю. Будет хорошо, если они подружатся.