- Маша, я тебе больно сделал? - и
начал меня осматривать и вертеть во все стороны, выискивая места
повреждений.
- Со мной все нормально, - возмущенно
пыхтела я: - Но мне сына нужно спасать, а мы тут…, - я неловко
замялась.
- Прости, это моя вина, сладкая ты –
оторваться не могу, - подарил мне первый свой комплимент
воевода.
Потом опять нежно взял меня за руку и
повел по винтовой лестнице. Разглядывая плохо освещенные ступеньки,
я немного замешкалась, поэтому, видимо для придания мне
уверенности, этот сладкоежка ласково приобнял меня за талию, сам
при этом шел в шаге от меня. Радует, что упасть и разбиться мне не
грозит, сзади подстрахуют. Это грело душу, появился призрачный
шанс, что Святояр поможет мне вызволить моего Ванюшку из лап
Кощея.
Вот так вот, почти в обнимку мы и
вышли из подпола в избушку бабы Яги. Старушки и Елисей, заметив
руку воеводы на моей талии, понятливо отводили глаза и улыбались. Я
решила ничего никому не доказывать, и сделала вид, что так и должно
быть. Когда мы впятером выходили на улицу нас все ждали, причем
накал нетерпения был очень высок. Как только баба Яга открыла
дверь, выходившую во двор, абсолютно все люди, находившиеся там,
застыли в немом молчании.
На их лицах был написан вопрос: «Ну
что, получилось?». Я кидала взгляд поочередно то на Любомира, то на
Тихона. Расшифровать ту гамму чувств, что играла на лицах обоих
воев мне так и не удалось. Здесь было и нервозное ожидание, и
злость, и разочарование, и недоверие, и радость, и печаль. И все
эти качества можно было бы объяснить и в положительном русле и в
отрицательном. А когда самым последним из нас во дворе появился
Елисей, и все увидели его все еще кривенькую фигурку и косенькие
глазки, то в воздухе прозвучал дружный то ли стон, то ли вздох.
И в этом общем звуке я не смогла
распознать интонации возгласа ни Любомира, ни Тихона. Что меня
очень опечалило. И пока мы анализировали происходящее, к нам
подошли Любомир с Тихоном, на лицах которых было написано искреннее
волнение за судьбу царевича. Фиг распознаешь, кто из них,
действительно, волнуется, а кто притворяется.
- Я так понимаю, ничего не вышло? -
кивая на царенка, уточнял старший конник.
Баба Яга, вошедшая в образ печальной
старушки, ничего не стала отвечать, лишь покачала головой. Баба
Янина, дабы поддержать оскароносную игру сестры, громко шмыгнула
носом и кончиком большущего, цветастого носового платка промокнула
сухие глаза. Елисей неподобающим царевичу жестом, утер рукавом нос.
Мы со Святояром натянули на себя уставший хмурый вид.