Зеркало отразило русоволосую и голубоглазую малышку лет пяти со
встрепанной челкой и разметавшимися волосиками — результат прыжков
на одной ножке. Легкая россыпь едва заметных веснушек, небольшая
щель между передними зубами и плотная фигурка в черном с фиолетовой
отделкой комбинезоне. А на ногах оказались носки. Видимо, у
домового не нашлось подходящей обуви. Поэтому толстые вязаные носки
в фиолетово-черную полоску были единственным вариантом не оставлять
Марью босоногой.
Лишь тихий и спокойный голос Эртонизы оторвал ее от зеркала, и
они прошли наконец в кабинет.
Маленькая Маша почти утонула в кресле, но пересаживаться
отказалась. Собеседникам видна была только голова, с любопытством
рассматривавшая обстановку.
— Мария Спиридоновна, — Эртониза была чуточку озадачена, — вы же
не раз были в моем кабинете.
Марья взглянула на ректора и, стараясь не пялиться на нее
слишком сильно, попыталась честно рассказать о своих ощущениях.
— Знаете, я словно заново познаю мир. Память и навыки, опыт и
знания — всё осталось со мной, но сейчас ощущения как будто стали
ярче, замечаю то, на что раньше не обращала внимания, и хочется
вести себя как ребенок. Хочется бегать, всё рассматривать, трогать
и задавать вопросы. Мозг осознает, что я взрослый человек, а тело
просит движения, и характер, кажется, тоже изменился. Правда, я
пока не очень поняла как.
— А вас устраивают эти изменения? Не напрягают?
— Мне кажется, что это неудобно. Я же не ребенок.
— Почему? На данный момент, за исключением интеллекта и памяти,
вы как раз ребенок, и, чтобы развиваться, вам надо познавать мир.
Вы ведь хотите вырасти?
— Конечно. Мне кажется, что с этим телом у меня какое-то
раздвоение личности.
— Нет никакого раздвоения, просто ведите себя как вам удобно и
не смущайтесь, тогда рост и развитие будет быстрее.
— Я буду расти, пока не стану как раньше?
— Думаю, вы будете меняться, пока не почувствуете себя комфортно
в своем теле. Так что всё зависит от вашего восприятия себя. —
Ректор слегка улыбнулась и про себя решила, что это будет
интересный этап «угадайки».
Тут в не до конца прикрытую дверь ректорского кабинета
стремительно влетели фейки. Они не могли больше терпеть и ждать
встречи с обожаемой бабулей.
Феи закружились вокруг кресла, разглядывая Марью, а Мария
Спиридоновна смотрела на них и изумлялась сама себе. Она жила рядом
с таким чудом и не замечала. Видела их запачканные сладким личики,
как у обычных малышей, хулиганские поступки, радость феечек от
рассказанных сказок. А вот то, что это чудо, маленькие человечки с
крылышками, не замечала! Какие красивые! Как куколки, тоненькие,
воздушные, и как ей радуются! Феечки приземлились ей на колени, и
она осторожно, кончиком указательного пальца, погладила их по
волосам.