Марья охнула в ужасе. Она не желала, чтобы ее дорогие внуки
стали виновниками смерти пусть мерзкого и уже покойного, но вроде
как человека.
Отверстия становились всё больше, и в итоге вместо одного
большого привидения появилось три маленьких. Абсолютно идентичные
Петры Егоровичи в изумлении разглядывали друг друга и писклявыми
голосами хором орали про произвол.
Манефа раздраженно нахмурилась на эти писки и сыпанула какой-то
травой из мешочка на поясе. Хотела ли она вернуть Беспалову прежний
вид или просто думала угомонить, но результат посыпания заставил
гостиную сотрястись от громового хохота. Три крошечных привидения
стали кислотно-розового цвета, такого яркого, что даже Барби
признала бы его безвкусицей. А если учесть, что они еще и голоса
лишились, то выглядело это просто бесподобно.
Три ярко-розовых крошечных прозрачных очкарика, машущих руками и
открывающих рты, как аквариумные рыбки.
Поняв, что над ними все хохочут и ни страха, ни уважения они не
вызывают, призраки ярко-розовой стайкой вылетели через стену
подальше от гадких некромантов.
Кикимора же уже вовсю приплясывала вокруг Марьи:
— Оюшки, до чего же ж миленькая ты, Марья. Такая ладная
крошечка. — И без перехода в сторону гоблина: — Ты Саре-то сказал,
что Марья нашлася?
— Нет. Она же маленькая была, младенец. А вдруг бы не выросла? Я
имею в виду — вот так, чтобы быстро. — Он кивнул на Марью.
— Вот ирод старый! Жинка вся извелася, а он там думал. А
объяснить, что да как, ума не хватило? Ох и устроит она тебе, если
не забудется на радостях. Пошли, Марьюшка, навестим девочек. Они
все извелись. Таверна еще держится, а вот Азалия все заказы
демонские отменила и поникла вся. Ей же творить надо, а как, если
от горя вдохновения нету? А эти, — она кивнула на мужчин, —
недогады, сообщить такую новость не смогли.
Фейки наотрез отказались отпускать свою бабушку одну. А Тимон и
подавно, особенно если учесть присутствие на встрече женщины его
мечты.
Когда компания пришла в таверну, две подруги, сидя за столиком,
предавались воспоминаниям.
— А я так радовалась, столько заказов привалило. Процент ей
обещала хороший, — вытирала набегающую слезу, хлюпая носом,
Азалия.
Сара, отложив потухшую любимую трубку, цедила из большой кружки
гномское пиво, темное, с терпкой горчинкой. Такое пиво гномы пили,
провожая караваны в дальнюю дорогу. Горчинка в пиве должна была
перебить горечь долгой разлуки.