Я спустился вниз и огляделся по сторонам, ощущая всем телом
приступ паники от неизвестности. Мы очень торопились и времени
запомнить дорогу было совсем немного, лишь редкие места кадрами
всплывали внутри сознания, но для построения безопасного маршрута
Давида этого было явно не достаточно. А вот для того чтобы
потеряться окончательно хватало вполне.
Не знаю сколько мне пришлось бродить по этим проклятым тоннелям,
переходам, подземным парковкам и подвалам, но к тому моменту, когда
вечер вступил в свои права я окончательно выбился из сил. Особенно
ощущалась моральная усталость, которая бетонной плитой давила на
плечи и голову, угнетая и без того депрессивное сознание. Тихие
шорохи, чьи-то голоса, скрежет металла и падающие с грохотом камни
постоянно испытывали и без того расшатанные нервы, заставляя
вглядываться в унылую, незнакомую темноту. Но я продолжал идти,
озираясь по сторонам, оглядываясь и беспомощно пытаясь рассмотреть
невидимую взгляду угрозу. Путь всем своим видом показывал, что не
собирается кончаться, и намотанные километры ни только не дали
никакого результата, но и лишь окончательно запутали в попытке
найти правильный путь.
Что делать, если ты заблудился в лесу? Из школьного курса ОБЖ я
помнил немного. Там что-то говорилось про мох, стороны света,
положение солнца, звёзды, луну и все то, что может помочь в
ориентировании в пространстве, но при условии, что ты знаешь с
какой стороны относительно всего этого пришел. А что делать, если
ты слепой неудачник, который попал в самую чащу и лишь оказавшись
там мгновенно прозрел? На этот случай, вроде, говорилось про самое
высокое дерево, на которое нужно залезть. Вот только деревьев здесь
нет, да и в моем состоянии я на него все равно не залезу. А вот
найти в каменных джунглях дерево повыше остальных не составило
особого труда. Да и забраться на него будет ни в пример проще. По
крайней мере я так думал…
Подъем, вопреки моим ожиданиям, оказался невероятно сложной,
практически невозможной задачей. Я кряхтел, сопел, пыжился и
матерился, считая ступени под своими многострадальным конечностями.
Всего их оказалось девяносто девять… Девять этажей, сто сорок
четыре шага, а потом… Потом был чердак и выход на крышу, которая
сегодня мне казалась, если не вершиной Олимпа, то Эвереста уж
точно. Лишь оказавшись на ней я наконец осознал полный масштаб моей
личной трагедии. Вдали еле-еле виднелись бледные огоньки знакомых
мне зданий. Не сказать, что моя цель была абсолютная недостижима,
но идти к ним в таком состоянии то ещё испытание. Единственное, что
меня радовало так это то, что я хотя бы теперь знал, что все это
время шел в правильном направлении.