И мы снова смеемся, я — сквозь слезы, Робби — с грустинкой в глазах.
Полинка спит рядом в люльке, а Робби учит меня, как с помощью кондитерского
пакета делать надписи из шоколада.
Я стараюсь так, что даже язык высовываю. По-моему, получается красиво.
«Полинке 1 месяц». И цветочки еще по бокам пририсовываю.
Раздаю всему персоналу праздничные бумажные колпачки на резинке,
которые привез водитель из супермаркета вместе с шарами и свечками для торта.
Кто хочет, надевает. Мы с Робби и Полинкой в колпаках угощаем всех пирогом с
чаем, охранники помогли надуть шары, и моя девочка смотрит на них широко
распахнутыми глазенками.
Полька очень забавная в своем колпачке. Мы поем ей: «С днем рождения
тебя!» и, кажется, она понимает, потому что радостно улыбается, запихнув в рот
пальчик.
Все очень уютно и по-домашнему, и я снова представляю, что это мой дом
тоже. Что мы с Тимом на кухне у Робби празднуем первый месяц жизни нашей дочки.
Он сидит возле нас с бумажным колпаком на голове и ест пирог, который я испекла
впервые в жизни.
«Вкусно, сладкая, он такой же вкусный, как и ты…»
***
Вечером укладываю Полинку, приглушаю свет и опускаюсь в кресло.
Уходить не хочется, за всей этой суматохой я ужасно устала. И от одной мысли,
что нужно ползти вниз, в душ, потом к себе, охватывает тоска. А если Полька
проснется и начнет капризничать?
Оглядываюсь на ванную в детской. А что, если принять душ здесь? Чистые
полотенца тут всегда есть, хорошенько оботрусь и снова надену свою одежду. Как
раз малышка крепче уснет.
Набираюсь смелости и иду в душ. Быстро вспениваю дочкин гель и также
быстро его смываю. Я уже натренировалась укладываться в несколько минут.
Заворачиваюсь в сухое полотенце и выхожу из ванной.
Полинка спит беспокойно, во сне вздрагивает и взмахивает ручками.
Почему-то понимаю, что, если уйду к себе, и получаса не пройдет, как придется
бежать обратно. Решаю побыть в детской еще какое-то время.
Сажусь в кресло, плотнее запахиваю полотенце. Неумолимо клонит в сон,
а еще как магнитом тянет к комнате Тимура. Снова, как и вчера, накатывают
воспоминания, и как я ни отворачиваюсь, взгляд каждый раз притягивается к двери
в его комнату.
Наконец, решаюсь, осторожно открываю дверь и вхожу в темную спальню.
Сажусь на кровать, рукой глажу прохладный шелк — Тимур любит шелковое
постельное белье. Беру его подушку, подношу к лицу. Пахнет Тимом. Тонко, чуть
уловимо, но пахнет.