Таким образом, взгляд Гоголя на проблемы европейской литературы изменился в большей степени на пути его эволюции, чем у Пушкина, особенно в рамках религиозной проблематики.
Гоголь связывает проблемы романтизма и классицизма в литературе с вопросами художественности и типа мышления, а не жанра, как Пушкин. Он рассматривает эту проблему в статье «Петербургская сцена в 1835–36 гг.», написанной в 1836 году. Романтизм, споры о котором шли на протяжении первой четверти XIX столетия, для Гоголя не что иное, как «стремление подвинуться ближе к нашему обществу, от которого мы были совершенно отдалены подражанием обществу и людям, являвшимся в созданиях писателей древних». Взорвали старые границы и нормы люди, по словам Гоголя, «отчаянно дерзкие, какими производятся мятежи в обществах». В борьбе с устаревшими формами они не видят границ, идут напролом и в конце концов порождают хаос и зло. И в этом хаосе они сами и являются первыми жертвами. Из этого хаоса, охватывая своими мудрыми «двойственным» взглядом старое и повое, явившийся великий художник создает новое творение. По утверждению Гоголя, такой художник, подобный Вальтер Скотту, «обращал это романтическое, с великим вдохновенным спокойствием художника, в классическое, или, лучше сказать, в отчетливое, ясное, величественное создание».
И наконец на завершающем этапе, из современного брожения, явится «будущий поэт», «вооруженный тройною опытностью». Нетрудно заметить, что «будущий поэт» с «тройною опытностью» не кто иной, как сам Гоголь, начавший работать над «Мертвыми душами». Сам Мольер, «истинный талант», теперь на сцене скучен и длинен, так как его произведения созданы по старым законам, по единому образцу, независимо от времени.
Истинным законам творчества, по мнению Гоголя, соответствовали только пьесы Шекспира.
Как видно, проблемы романтизма и классицизма имели у Гоголя и Пушкина сходное толкование. Критерий у них один – Шекспир. Только у Гоголя это третий уровень художественности («классический»), а у Пушкина – третий род («форма») поэзии (вслед за классицизмом и романтизмом). Но при этом ясно, что оба опираются на реалистические принципы творчества Шекспира, у которого социально-бытовая достоверность характеров смыкается с исторической достоверностью обстоятельств.