Горыныча перекосило, причем сразу три
головы, они от возмущения уже пыхтели дымом. Бронтозаврик ворвался
в собственную спальню, громко хлопнув дверью. Он угрожающе навис
надо мной, не замечая, чем я занимаюсь.
- Она же только два дня, как в озеро
окунулась, и по своему, то есть моему желанию лик сменила,
- шипела правая голова.
- Янинушка прекрасна в любом своем
обличии, - кряхтела левая голова.
- Свет моих очей, никогда тебе не
поверит, что я такую гадость про нее мог сказать! – рявкнула на
меня средняя голова.
Про мою многострадальную тушку можно
гадости говорить, и эта будет всего лишь истинная правда, а
помолодевшая зараза у нас образчик совершенства, хоть с молодым
румянцем, хоть с морщинистым щербатым оскалом?! Как этот мир
несправедлив! Так поможем его шлифануть по своему усмотрению!
- Ты ее, почитай, полсотни лет ждешь!
Так заждался, что за эти годы вкус в вопросе женских прелестей у
тебя сильно поменялся. Теперь ты щепок ребристых предпочитаешь! –
злобно цедила я, мстя за свою мягкотелость, причем в прямом смысле
этого слова. – Уж я распишу, так распишу, как тебя ее потяжелевший
стан не прельщает! Как думаешь, кому она больше поверит? Тебе или
мне? А теперь давай отгадаем, после всего этого, кого из нас Янина
худить будет?
Желваки ходили у дракоши под чешуей
очень даже впечатляюще. Я прониклась, аккуратно убирая свернутую
скатерку в наплечную сумку, так удачно взятую с собой.
- Марья, говори уже, чего ты хочешь,
пока я тебя на части не разорвал и не съел, - пустил в меня три
колечка дыма гад ползучий, переходя на деловой тон.
- Вина твоего хочу, так сказать, на
вынос, - тут же призналась я.
- А не обнаглела ли ты, матушка? –
звонко клацая белоснежными клыками, надвигался на меня оппонент. –
Ничего я тебе, наглая баба, не дам. А сейчас иди подобру-поздорову,
туда, откуда пришла. Неприлично незамужним барышням прохлаждаться в
чужих мужских спальнях, репутацию беречь нужно.
- Надо же, какой ты щепетильный! Как
печешься о том, что о тебе люди будут говорить! – гордо возмутилась
я, направляясь к выходу их спальни.
Злющий Горыныч остался стоять посреди
комнаты и, зло провожая меня взглядом, громко рычал мне вслед. Я
взялась за дверную ручку. Так, чем еще мы можем воспользоваться для
склонения неприятеля на свою сторону? Подкуп! Я развернулась к
возмущенному дракончику и хитро улыбнулась: