- И за какие такие заслуги я
удостоилась мгновения Вашего драгоценного внимания, Любомир
Батькович! – пошла я в наступление.
Несложно догадаться, что старший
конник решил в укромном уголку взять меня за жабры из-за моего,
надо сказать, намеренного игнораего общества. Оправдываться было
лень, потому будем бить врага его же оружием: наглостью,
нелогичностью, бараньим напором и ослиным упрямством. Чего-чего, а
этого добра в моем воинственном характере хоть отбавляй!
- Что значит, удостоилась внимания!
Это ты от нас нос воротишь! – не сдавался конник.
- Как это нос ворочу! – уже больше по
привычке, чем всерьез, скандалила я. - А кто сигналы подает,
вопросы каверзные задает, в обмороки падает? А ты все сиднем
сидишь, и помочь не спешишь!
Вот чего-чего, а высказывание обид
мне всегда давалось легко, видимо, это одна из составных частей
любой женской натуры. И пусть теперь милок гадает, что это за
сигналы были, с какой целью вопросы задавались и действительно ли я
сознание теряла именно для него. Любомир немного подзавис,
удивленный моим резким переходом от претензии к обиде.
- Я и хотел тебе помощь предложить, -
покрепче прижав меня к стеночке, сказал старший конник.
- Ты узнал, кто Елисея убить хочет? –
дернув парня за воротник, чтобы поближе заглянуть в лицо, зашептала
я прямо в губы Любомиру.
Он, не сводя глаз с моего рта, громко
сглотнул и ответил:
- Нет, Машенька, но есть и другие
пути-дороги, по которым твоя судьба тебя может повести, - жарко
шептал Любомир, склоняясь к моим губам.
Я смотрела в его глаза, как
загипнотизированная, у меня отчего-то даже мысли не возникло, что
нужно протестовать.
- Кар! – откуда-то сверху послышалось
возмущенное карканье Щура.
Пернатый будильник, как уже стало
входить в его привычку, был на страже моего морального облика.
Любомир, заслышав птичий крик, отскочил от меня, как
ошпаренный:
- Подумай, Маша, с кем тебе лучше
будет, когда ты наскучишь Кощею, обидчика царевича Елисея сыскать
не сможешь и накличешь на себя гнев царя-батюшки?
Я еще стояла, оперевшись о стеночку,
и раздумывала над вопросом, а старшего конника уж и след простыл.
Мда, а здесь, действительно, было над чем подумать. Но пока надежда
распутать наше дело еще теплилась, нужно работать!
Если царь-батюшка съемку с купанием
Елисея видел, то, возможно, тоже догадался воспользоваться
перемоткой, и установил нашего единственного фигуранта, а зная его
категоричность, казнит мужика раньше, чем мы с него показания
снимем. Нужно поспешать!