- Так ты все время о нем молчишь! –
пыхтела молодка.
- И молчать буду! – отрезала я. - И
нечего своими длинными носами ко мне лезть! Нет в этом вопросе к
вам никакого доверия! Хватит с меня прошлой ворожбы. Что-то мне
больше не хочется в студеной воде попу морозить из-за того, что вы
по доброте душевной и исключительно из любви к ближнему, то есть ко
мне, еще какой-нибудь волшебной дрянью наградите!
Бабуськи прониклись, но остались при
своем, само-собой, исключительно правильном, мнении.
- Чегось с повесткой дня делать
будем? – миролюбиво поинтересовалась баба Яга.
- А что тут поделаешь? – отрабатывая
свои промахи, рьяно взялась за дело румяная Янина. – Кощею мы не
указ, до Ждана не дотянуться, чтобы урезонить.
- Остаются богатыри наши разлюбезные
и тот, кто соколика Елисеюшку утопить решил, - расставила
приоритеты старушка, мы согласные с ней, дружно покивали.
- Значит, за хлопцами нужно
приглядеть, да побольше о них разузнать, - почесала свой
очаровательный нос царская тетка.
- Вот сейчас и начнем разузнавать все
у первого нашего богатыря, - подытожила я совещание.
Из коридора послышались торопливые
шаги.
- Машенька, - услышала я
взволнованный голос доверчивого служивого.
- Я здесь, Тихон Игнатьевич! –
отозвалась я, сидя в удобном мягком кресле в напряженном
ожидании.
Стрелец подскочил ко мне, приобнял и
встревоженно заглянул в лицо. Вслед за ним вошел царенок.
- Да ты и не плачешь совсем, -
немного растерялся старший стрелец.
- А чего ей реветь? Это не она
младшего царевича убить пыталась, - грозно шипела Яга, надвигаясь
на Тихона, пока Янина что-то шептала себе поднос, отчего все окна и
двери плотно захлопнулись и подёрнулись пеленой.
Стрелец недобро оскалился:
- Догадались, значит, кошелки
старые!
- Не догадались, а увидели в
тарелочке с голубой каемочной, - поправила я мужика. - Да и кошелка
далеко не старая, а вполне молодая!
- Янина? – в интонации Тихона
слышался приговор молодухе.
Как же ты, мой родной, с такой
сообразительностью и до старшего стрельца дослужился?
- Я! –мое заявление впечатлило
мужика.
Меня тут же грубо перехватили и,
дернув, поставили на ноги, приставив к горлу острый нож.
Пытать мы его собрались! Что-то
переоценила я свои возможности, привыкла, что все меня обхаживают,
вот сейчас и поплачусь за свою легкомысленность!