— О том, что ты сказал в больнице. И
что было после...
— Что именно ты хочешь обсудить?
— Ты ещё люб... у тебя есть чувства
ко мне. Правда? — спросила она, обходя слово на букву «л». Будто
произнеся это вслух, она совершит преступление.
— Правда, — согласился я.
— А ещё занимался всеми больничными
вопросами, пока я не могла. И остался в Хэвенсайде дольше, чем то
было необходимо. Почему?
— Потому что был тебе нужен, — она
приоткрыла рот, намереваясь опровергнуть мои слова, но так и не
сделала этого. Она опустила взгляд на свои руки и закусила нижнюю
губу. — Ты хочешь что-то сказать мне? Ты боишься?
— Да, я... — она замолчала,
проглотила слова. Потом снова посмотрела прямо в глаза. — Я всё ещё
неравнодушна к тебе. Твоё присутствие облегчает мои страдания, но
оно же создаёт новые. Так больше не может продолжаться. Мы должны
перестать.
— Адель, наши чувства не исчезнут так
быстро, учитывая, что мы ближайший год будем жить под одной крышей.
Я не рассчитываю ни на что, если ты об этом. Да, ты мне дорога, но
я уважаю твоё решение. Давай будем просто друзьями? — предложил ей,
хотя сердце защемило от лжи, напоминая, что я всё же надеюсь на это
большее.
— Это заманчивое предложение, но не
самое разумное. Нам больше нельзя видеться, разговаривать друг с
другом, помогать. Я благодарна тебе за то, что ты приехал, это
невероятный поступок, но ты не можешь спасать меня всякий раз, как
что-то случается. Ты меня тем самым топишь.
— Топлю? — сказанное ею ударило по
мне, словно тараном. Ведь полгода назад я спас её именно от
утопления. Как она может приравнивать наши чувства к
такому?
— Топишь. Мне больно от одной мысли,
что я не могу быть с тобой, хоть ты на расстоянии руки. Мне больно,
что я предаю своего парня, мыслями о тебе, сравнениями
с тобой. Я утопаю в грёзах всякий раз, стоит тебе
коснуться меня и это неправильно. Я не могу быть твоим другом,
Эдриан! Как ты не понимаешь...? — она резко замолчала,
зажмурившись. Я взял её за подбородок и повернул к себе. Две
слезинки скатились с правого глаза.
— Скажи это, — попросил я. — Не держи
внутри то, что рвётся наружу.
— Я люблю тебя, — прошептала она,
открыв полные слёз глаза.
До того это было желанно и больно
одновременно, что я не смог устоять. Я поцеловал её, нежно лаская
пухлые, израненные губы. Поезд дёрнулся и остановился. Шатвиль.