— Мисс Флеминг, вы сомневаетесь в
моей профпригодности? — внезапно спросил следователь, чем застал
меня врасплох. Такого откровения я никак не ожидала. Он усмехнулся,
любуясь моим замешательством. — Я уже был там. Вчера, как раз после
вашего звонка.
— Вы были? И что? Что вы узнали? —
вместо ответа мистер Клерк положил передо мной на стол фото того же
мужчины, что распечатала нам девушка из аптеки. А сразу за ним
сверху легло фото меня, Кэт и Джека в аптеке.
— Я знаю, что вы были там. Я знаю,
что вы хотели сообщить мне именно об этом, — он ткнул пальцем в
мужчину на снимке. — Чего я не знаю, так этого того,
зачем вы сидите здесь и проверяете меня? — его тон был
обвинительным, но не грубым. Казалось, он устал от подобных
претензий, будто я на протяжении десяти лет сомневалась в нём и вот
состоялась доверительная беседа.
Если извинюсь — признаю, что была
неправа и дам ему полную свободу. Но и промолчать — будет считаться
поражением, я выставлю себя ребёнком. Нужно правильно выбрать
слова. Я сделала глубокий вдох.
— В моих намерениях не было цели
оскорбить вас. Я наслышана о том, как раскрываются дела, когда
жертва не помнит всех деталей и не хочу, что бы подобное произошло
с моим отцом. Да, я проверяла вас, и только что убедилась, что свою
работу вы сделаете. Если моё желание восстановить справедливость и
наказать виновного вас оскорбило, я прошу прощения.
Мужчина замер, не ожидавший такого
напора со стороны маленькой девочки. Но по его глазам я видела, он
понимает меня. Более того, он даже усмехнулся мне. По-доброму.
Отпил кофе, что принесла ему минуту назад официантка.
— Адель, а вы не так просты, как
можно подумать на первый взгляд. Ваши родители знают о нашей
встрече? Полагаю, что нет.
— Нет. Более того, они не знают, что
я в городе. Потому прошу вас оставить это в тайне. Я не уехала на
учёбу лишь ради встречи с вами, господин Клерк. С детства у меня
обострено чувство справедливости и я не могу вот так всё оставить,
— возразила я. И добавила, улыбаясь. — Хоть и не являюсь
сотрудником полиции.
Эван Клерк хмыкнул, но промолчал. Он
посидел с нами ещё несколько минут из вежливости, сказал, раз я
совершеннолетняя и являюсь дочерью пострадавшего он имеет право
сообщать мне любые новости о расследовании, даже если я в другом
городе. На радостях я обняла его, чем заставила покраснеть, но
быстро взяла себя в руки.