К моему счастью друг не отказал, у
него лишь пуще прежнего засветились глаза. Хоть мне и казалась
странной его живая радость в глазах от расследования, но я был рад,
что не один в этом. Я ощущал поддержку Марка невзирая на его
весёлость и нетерпеливый, ветренный характер.
Когда мы приехали по адресу, пред
нами стояло огромное здание со стеклянным фасадом. Наверняка в
палатах много света. По периметру клинику окружал высокий забор, а
на пропускном пункте было двое охранников.
— Это точно не психлечебница? —
переспросил я у друга, но ответа не дождался.
Мы прошли поверхностный осмотр,
прошли сканер метала, как в аэропортах, и нам выдали временные
пропуска. Происходящее здесь заставляло задуматься, а действительно
ли мы приехали в клинику, а не на какой-нибудь сверхсекретный
государственный объект? Однако, стоило перешагнуть порог здания,
перед нами оказалась обычная больница.
По коридорам ходили медсёстры,
разнося лекарства по палатам, где-то натирал полы до блеска
техничный персонал, а перед нами оказалась регистрационная. Молодой
парень подсказал нам в каком кабинете искать некоего Бишопа
Маккензи.
Мы поднялись на лифте на нужный этаж,
прошлись по коридору и вскоре наткнулись на дверь с табличкой
«Доктор. Б. Маккензи». Спустя пять минут стука нам так и
не открыли, однако немолодая медсестра, остановившаяся рядом с
нами, сказала, что мы его тут не найдём.
— Он умер несколько недель назад. А
табличку снять ни у кого руки не поднимаются. Он был очень хорошим
человеком, — грустно выдохнула она.
— Но парнишка в регистрации нам
ничего не сказал, — объяснил Марк.
— Он новенький, по компьютеру смотрит
где кто находится, всего ещё не знает. В системе имя доктора сменят
на другое, как только наймут нового врача. А вам зачем он вдруг
понадобился? — опомнилась старушка, тряхнув головой.
— Я хотел узнать об одной его
пациентке. Она вроде как была здесь какое-то время, хотел
расспросить его, — соврал я, непонятно на что надеясь.
— А как зовут её, милок?
— Оливия Салливан. Или Оливия Мэнинг.
У неё была двойная фамилия.
— Нет, не припомню такой, — махнула
головой женщина. — А когда это было? Я тут тридцать лет работаю,
много видела, много знаю.
— Давно. Очень давно. У меня есть
фотография, может вы вспомните? — я закопошился, ища снимок мамы.
Несколько документов выпало из папки, которые я заранее заготовил
на случай, если понадобятся. Марк быстро их подобрал, а женщина
среди них выловила ту самую с мамой.