— Это она? — старушка поднесла фото
очень близко к лицу, на секунду уголки её губ приподнялись, она
вернула мне фото обратно. — А вы ей кем приходитесь? — спросила она
так строго, будто речь шла о её собственной дочери.
— Я её сын.
Женщина пристально всмотрелась в мои
глаза. Прошлась взглядом по всему лицу, огибая брови, губы, скули.
А затем радостно всплеснула руками.
— Батюшки, и правда! Так похожи... —
её слова согрели меня изнутри. Может, она сможет рассказать о маме
больше? Похоже, она очень хорошо знала маму.
— Вы были знакомы?
Старушка кивнула. Она увела нас по
коридору, завела в одну из комнат, где персонал мог нагреть себе
обед, заварить чаю и прочее. Старушка включила чайник и достала три
кружки, не спрашивая.
— Она пробыла здесь очень долго,
внучок. Я была у ней сиделкой. Так жаль девчушку было, она всё имя
твоё твердила. Адриан, да Адриан.
— Эдриан, — поправил её,
улыбнувшись.
— Да, прости, память немного
подводит, годы-то немолодые уже. Так вот, она часто говорила о
любимом сыне, много плакала, когда думала о тебе. Всё хотела
вернуться, да жаловалась, что не может.
— В смысле не может вернуться?
Куда?
— Да к тебе ж, родненький. Сердце её
разбито было, что тебя одного оставила, — мама знала, что погибнет?
Ничего не понимаю.
— А когда именно это было? Месяц,
время года?
— Да разве ж я вспомню теперь?
Пожилая медсестра быстро
переключалась с одной темы на другую, сбивая меня с мысли. У неё
было очень много разных воспоминаний. Связанных с моей мамой. По
некоторым из них, я понял, что говорит она действительно о
моей маме, а не просто спутала её с кем-то другим. Однако,
ни об аварии, ни о её лечении женщина не заикнулась и словом.
— Помню, в последние дни её часто муж
навещал. Такой красавец, высокий, спортивный, сероглазый. Прямо с
обложки журнала. Да никогда не приводил сюда тебя. Думаю, ты тогда
ещё слишком мал был.
Сероглазый? Муж? О чём говорит эта
женщина?
— А как имя мужа? — Марк оказался
сообразительнее меня.
— Да как же... Как-то на «к»
начиналось. Киллиан, вроде. Да, точно. А что?
— Это не мой отец. Вы уверены, что
говорите об этой женщине? — я вновь достал фото мамы, предлагая его
медсестре.
— Ну да точно, о Лилиане. Фамилию
только их не помню. Как же это... Ар... Ас... Нет, не помню.
Внутри всё оборвалось. Женщина
слишком стара, её воспоминания легко могли спутаться. Она говорила
не о моей маме, а о ком-то другом. Все надежды, словно карточный
домик, рухнули.