Мне нужно найти много пищи с богатым
содержанием белка. А значит, придётся отправиться на охоту. Судя по
всему, здесь, в посёлке, с пропитанием большие проблемы. Как и с
водой. Во всяком случае, в нашей хижине явно недоедают. А вот
толстяк Сахем, наоборот, скорее всего, никогда не слышал, что такое
голод. Да и троица только что виденных стражников, уверен, не
жалуется на питание.
Следует обзавестись каким-нибудь
оружием вроде копья. Возможно, таковое имеется в хижине, просто я
не увидел его. Что ж, на сегодня тренировку следует закончить, а то
меня уже шатает от усталости. Утром расспрошу Фариду, может,
подскажет чего. А сейчас спать.
***
Проснулся от стука. Открыл глаза,
скосил взгляд в сторону звука. Шумела Фарида, разжигая очаг. Не
выдавая себя, я стал наблюдать, как женщина сноровисто работает.
Было видно, что ей привычен такой труд. Вот она подбросила к
разгоревшимся веточкам несколько плоских лепёшек, о происхождении
которых тут же рассказал неприятный запах. К счастью, дым
стремительно уходил в специально распахнутое отверстие в крыше, и
хижину не заволокло едкой гарью. Так вот почему я не обнаружил
дымоход.
Достав со стеллажа большую квадратную
пластину, чем-то похожую на металлическую, Фарида установила её над
пламенем, после чего прихватила со стола глиняный горшок и быстро
начала выкладывать из него на самодельный противень зелёные шарики,
слегка приминая их ладонью. Опустошив горшок, женщина сменила его
на деревянную лопатку и замерла в ожидании.
Через минуту на противне заскворчало,
и бывшие шарики были тут же перевёрнуты. С верхней стороны они уже
перестали быть зелёными, обзаведясь поджаристой корочкой. До моих
ноздрей наконец дошёл аромат готовящейся пищи, и желудок тут же
отреагировал на него бурным урчанием. И, судя по повторившемуся
звуку, не у меня одного.
— Вставайте, сони, сейчас будем
завтракать. — Голос Фариды был полон заботы. Именно в этот момент я
понял — эта женщина одинаково сильно любит и дочь, и сына, тело
которого я занял. Что ж, не будем расстраивать заботливую мать.
В памяти всплыла сцена, как мои
сыновья, ещё совсем маленькие, пыхтя от усердия, помогают своей
матери заполнить клумбу землёй. Айвен только им и мне позволяла
трудиться в своём саду...
— Сегодня пойду работать, — произнёс
я, невероятным усилием прогоняя воспоминания и поднимаясь с
лежанки. Повёл своими худыми плечами, повертел головой. После
ночной разминки мышцы слегка ныли, но это были приятные ощущения,
напоминающие, что тело послушно. Зато боль, терзавшая мою спину и
позвоночник, практически исчезла. Видимо, стихия хаоса, с которой я
вчера познакомился, решила подлатать сосуд, в котором находилась. А
ведь самолечением, насколько я знал, могли пользоваться лишь
одарённые, сформировавшие третий большой узел. Многие десятилетия
ежедневной практики.