— А может, не надо, Сахем? —
прозвучал второй голос. — Если Фарида поймает нас, то никто не
спасёт.
— Я должен прикончить этого выродка,
Тир! Это его папаша, шакал, отрубил моему отцу руку, сделав
инвалидом на всю жизнь. Я должен отомстить.
— Ну так и мстил бы ведьмаку, а не
его отродью! — к двум голосам присоединился третий. — Или ты
испугался, Сахем?
— Заткнись, Рахим! Не тебя отец лупит
каждый день лишь потому, что у него жизнь не задалась.
— А ты думаешь, что, если прикончишь
Фархата, папаша перестанет тебя бить? — За покрывалом раздался
смешок, тут же прерванный звуком, похожим на пощёчину. До меня
наконец дошло, что пришли ко мне, чтобы убить. Доделать то, что не
получилось накануне, перед моим переносом в это исполосованное
рубцами тощее тело.
Сжав зубы до скрежета, я, напрягаясь
изо всех сил, заставил себя приподняться. Встречать смерть лёжа,
как жертвенная свинья, предназначенная богу вина и пьянства, —
худшее, что может произойти с воином.
В глазах потемнело от перенапряжения,
но я смог, заставил себя сесть. Сбросив с лежанки ноги, отдышался,
дожидаясь, когда вернётся зрение. Вставай, глава рода Тай Фун, ты
должен достойно встретить свою смерть, глядя ей в глаза сверху
вниз.
Ноги коснулись земляного пола,
принимая на себя вес тощего тела. Сейчас я во всей полноте
почувствовал, насколько слаб относительно себя прежнего.
Покачнувшись, сделал шаг вперёд, и в этот момент покрывало
распахнулось, впуская внутрь убийцу.
— Темень какая! — растерянно
прозвучал голос Сахема.
Я не ответил. Я улыбался в лицо
приближающейся смерти, сожалея лишь об одном. Мои близкие останутся
неотомщёнными...
— Ты где, отродье? — произнёс убийца,
шагнув вперёд, и в этот момент циновка закрыла вход. В хижине вновь
стало привычно темно, и я смог разглядеть вошедшего. Невысокий, на
голову ниже меня, чересчур пухлый, даже жирный. Но самое важное —
он был без оружия. Осознав это, я, пошатываясь, сделал вперёд ещё
один шаг.
— Сахем, ну ты чего там? — раздался
снаружи испуганный голос.
— Да здесь ничего не видно! — Мой
противник оглянулся. — Нищие выродки, в этом сарае нет ни одного
окна.
Пока он разговаривал, я успел сделать
ещё два шага, очутившись от врага на расстоянии вытянутой руки.
План действий уже созрел в моей голове, и, когда мальчишка вновь
повернулся ко мне лицом, я обхватил его голову ладонями, со всей
силы вбивая оба больших пальца в глазницы.