- А чтобы не тратить попусту горючее, возьмите и обеспечьте нам
бесперебойную работу ПВО.
- Тогда выбивайте в штабе корпуса третью батарею...
- Вот это люди, - вздохнул полковник. - Вот это офицеры. Прямо
не оперативное командование, а обоз какой-то. Знаете, а ведь наш
старина Виллис недалек от истины. Грубость и нетактичное поведение
на Кляксе превратились в образ мыслей и стиль несения службы.
Ничего, дорогой мой господин Лурье, я и эту заявочку молча съем. И
не такое кушали. Но когда в очередной раз со всех сторон попрёт...
Вы слышите, Лурье? Когда снова нас обложит, вы мне организуете все.
И батареи стрелять будут обе, и керосина окажется неиссякаемый
источник. А если нет...
- Виноват, господин полковник, сэр. Я и не думал вас оскорбить,
сэр. Сегодня к двадцати часам будет восстановлена полная
боеготовность, включая резерв горючего, сэр. Я просто хотел
отметить, что третья батарея, о необходимости которой...
- О третьей батарее забудьте, - оборвал майора полковник. - Штаб
ее не даст. А горючее откуда возьмете?
Лурье бросил короткий взгляд на Джефферсона. Тот довольно
ухмыльнулся.
- Его как раз сейчас воруют, - объяснил тыловик. Он посмотрел на
часы. - Уже наверное украли. Не беспокойтесь, воруем не мы. Русским
нужен свой неучтенный резерв, ну, они и договорились с каким-то
пройдохой на скважине. А мы у русских по-честному займем до
следующей поставки. Вы не против, сэр?
Полковник равнодушно хмыкнул.
- Повезло нам с флотом, - сказал он. - Если надо что-то спереть
или наоборот, промотать и разбазарить - зови русского. А у нас он
всегда под боком. Кстати, о русских. Точнее, о позорных выходках и
непотребствах в русском стиле. Виллис, слушайте приказ. Я понимаю,
вам тяжело приходится. и тем не менее - все силы на борьбу с
мичманом Харитоновым. Никакого попустительства антиобщественному
поведению. Довольно пьяных безобразий. У нас теперь опять есть
священник - и как мы будем смотреть ему в глаза, если не сможем
призвать людей к порядку?
Офицеры словно по команде уставились на Причера. Капеллан
скромно потупился и чуть ли не покраснел.
- Все, я объявляю! - полковник несильно треснул по столу
кулаком, стол зашатался. - С этого утра база на Кляксе обрела страх
Божий, ум, честь и совесть. Если в ближайшее время здесь не
устаканится нормальная военная атмосфера, тогда я сам займусь
насаждением уставного регламента. А вы знаете, что бывает, когда я
за это дело берусь. У меня вся база строем будет ходить. И в кабак,
и в бордель, и и в казарму баиньки. Плюс учебная тревога
ежесуточно. Совершенно внезапно, за час до подъема. И пожарная
через ночь, с реальным тушением мусоросжигателя. Так-то. Все
позавтракали? Задачи ясны? Тогда свободны, господа. А вы, святой
отец, не торопитесь, кушайте. У меня к вам еще несколько
вопросов.