Лурье, все еще стоявший перед капотом, уступил машине дорогу.
Причер отъехал ярдов на двадцать, свернул к выезду с плаца, и вдруг
опять рванул из-под сиденья бластер.
Не сбавляя хода, он произвел два выстрела по висящему на
флагштоке крокодилу. Одну пулю в головной мозг, другую в
крестцовый. Выжал до отказа газ и унесся в направлении порта.
Крокодил в последний раз дернулся и затих, теперь уже мертвее
некуда.
- Снайпер, - заключил Виллис.
- Бывают морские козлы, - произнес Лурье с ненавистью, - а
случаются еще и церковные. Пацифист сраный. Философ хренов. «Зачем
вам креатин?» - передразнил он капеллана. – Надо, понял?!
Яростно топча педаль газа, Причер гнал машину в сторону моря.
Попутно капеллан пытался убедить себя, что не может быть на базе
заговора, имеющего целью свести его, капитана Причера, с ума. Не
того полета крокодил.
Но с какой тогда стати вполне приличные военные, офицеры,
постоянно изображают перед ним придурков? Заняться им больше
нечем?
Или это страшный знак того, что их бессознательное чует
приближение неотвратимой гибели? Причер читал о похожих массовых
феноменах, но в жизни, слава Богу, ничего подобного не видел. И не
хотел бы увидеть на Кляксе. Не хватало еще таких метафизических
намеков на то, что прикидки капеллана относительно судьбы базы
верны.
«Следующую атаку мы, скорее всего, отобьем. А потом либо
эвакуация, либо конец. Бесславный и, главное, ну такой
бессмысленный! Прямо хоть со стыда дезертируй. Только на мне, в
отличие от некоторых, целых две присяги».
Капеллан почувствовал, что сейчас во что-нибудь врежется, и
остановил машину. Вытащил из «бардачка» сигару, закурил, и
попытался хоть немного успокоиться. Не вышло. Он был совершенно
выбит из колеи. В ушах отдавался голос хриплого, перед глазами
стояла безобразная сцена на плацу.
Просто невообразимая сцена. Два человека, облеченных
колоссальной властью и ответственных за судьбы множества бойцов,
готовы были на полном серьезе подраться из-за совершенной ерунды.
Вроде и не верится - а вот он, бьющий в глаза факт. Неужели они и
вправду такие?
Не станут же старшие офицеры - люди образованные, просвещенные,
- разыгрывать перед скромным гарнизонным капелланом целый
спектакль! Причер вспомнил, какими увидел их впервые, за завтраком
в столовой. Перед ним предстала армейская элита. Битые службой
мастера, для которых личные и боевые качества человека превыше
чинов и должностей. Опытные профессионалы, знающие, когда можно
обойти букву Устава, но уважающие его дух. И еще - взрослые люди,
способные относиться к себе со здоровой иронией. Они тогда все до
единого понравились ему. Даже зануда Виллис, который так артистично
зануду изображал.