- Через ворота как ее выведу? Через
ласский мост как пройду? Через Омасс, Борку? Что я говорить дозорам
стану, если не разминусь с ними? Как страже Дешты представляться
буду? - продолжал баль.
- Вот. - Рабыня протянула ему медный
ярлык. - На твое имя сделка оформлена. Говорить страже будешь, что
на ярмарке ее купил.
- Без меня уже все решили? - стиснул
зубы Зиди. - У баль нет рабов!
- Так она и не рабыня тебе, -
усмехнулась женщина. - Да и ты, пока из скирских земель не
выбрался, не сын баль, а бродяга, в которого всякий сайд за честь
сочтет грязью бросить. Этот ярлык стоит не дороже плаща Ярига и его
лошади. Придете в Дешту, выбросишь его. Вот кольцо.
Рабыня подняла руку, вытащила из
ноздри знак рабства, вложила его в ладонь Зиди, звякнув о
ярлык.
- Вот ее вещи. - На камень у ног
воина лег узелок. - Вот деньги.
Рабыня держала туго набитый кошель в
руке, но не протягивала его Зиди, смотрела испытующе. И фигура у
нее за спиной застыла, словно заледенела.
- Плохи ваши дела, я вижу, если к
бывшему рабу обращаетесь, - поморщился баль. Не глядя на кошель,
нагнулся, поднял легкую поклажу, распустил веревку, сунул узелок в
один из двух мешков, притороченных к седлу. - А если понимаете, что
когда в меня грязью бросаться будут и попутчицу мою забрызгают,
совсем плохие. А ну как стрелы в меня полетят?
- Ты в кости широк, - без тени улыбки
прошептала рабыня. - Прикроешь ее.
Снова раздраженно сплюнул на камень
Зиди, поиграл желваками на скулах, выдавил нехотя:
- Не скрою, деньги мне нужны. Только
отчего верите мне?
- Видели тебя на арене, - выдохнула
рабыня, стиснув кошелек так, что пальцы побелели. - Хозяйка
сказала, что нет в тебе грязи. Дури много, а грязи нет. Она видит.
А уж смелости тебе тем более не занимать.
- Откуда она знает? Может быть, мне
от страха едва и здоровая нога не отказала? - поморщился Зиди. -
Дури много... Может быть, я перед выходом на арену два дня пил,
чтобы недостаток смелости дурью заменить? А не боится, что сейчас
грязи во мне нет, а при нужде появится? Не боится, что отъеду я
подальше от крепостных ворот, да головенку набок ей сверну? Что мне
напрягаться до Дешты, если деньги у нее с собой?
- Поклянись! - потребовала
рабыня.
- Слова, они слова и есть, -
усмехнулся баль.
- Алтарем Исс поклянись! - покачала
головой рабыня.