— Да. Я нашел их там, наверху. В кальдере, прямо на льду. Ниже
по склону на север есть активная и горячая трещина… А понял… Да
только теперь: ее тогда так же поймали, выудив морок из глубин
памяти. — Он нервно сглотнул, кривя губы и съежился. — Знаете, вы
бессмертные, странно живете. Так, будто для вас каждый день -
жизнь, и она завтра закончится. А мы… Так, будто в запасе у нас
вечный срок.
— Ты догадываешься, что могло привести ее сюда? Беременную
тяжело, одну, скрыв от всех свой маршрут? — голос Лера звучал
беспощадно.
— Откуда?! — Кот был потрясен, даже голос разом потерял,
помолчал пару секунд и взяв себя в руки добавил: — мои догадки лишь
крик души ослепленного горем мужчины. Нет доказательств. Совсем
никаких.
— А ты покричи, Кот. Мы послушаем. Постарайся. — Ди тоже к нему
развернулась, протягивая миску аппетитно пахнущего варева, вместе с
ложкой.
Леру достался сам горячий котелок, а ей — глубокая крышка.
Только теперь Кот вдруг понял, как мучительно, иссушающе
голоден.
Быстро и молча насытившись он поставил миску на коврик и свой
начал печальный рассказ.
О том, как это сложно: любить ту, кто заведомо тебя во всем
превосходит. Дар, сила, вечность. Она взошла в его жизни как
солнце. Линкс для нее был лишь коротким эпизодом. Лекарством от
страшной болезни: — любви.
— Я не знал ничего о ее прошлом. Даже лет сколько ей. И не
спрашивал, зачем? Жил одним днем, каждое утро благодаря Создателя
за это счастье. А когда понял, что Валис беременна, чуть с ума не
сошел. А она… молча плакала. И призналась однажды, что мечтала о
детях, практически целую вечность, но... не моих. Вот такая
история.
Это было понятно: у бессмертных-то пар дети рождались не часто,
а уж у таких… Когда-то вообще единицы, истории их появления
передавались из уст в уста, как легенды и мифы. На заре истории
этого мира от таких пар рождались и бессмертные дети. Но чем
дальше, тем реже. Последние все истории были о долгоживущих, но
смертных героях. Для матери пережить собственных детей, оставаться
моложе потомков, смотреть на их угасание, — мука. Настоящая пытка.
Венди мысленно содрогнулась от нарисовавшейся в мыслях картины.
— Валис? А я все гадал… Надо же. Ди, ты помнишь, мы ведь с ней
сталкивались однажды.
Да, мир бессмертных тесен, а уж морфов - и подавно. Конечно же,
Венди помнила ту историю темную с девушкой-рысью и ведьмами. Дело
было сложным и резонансным: в убийство светлого ведуна
подозревалась его возлюбленная. Все улики были против бессмертной,
но именно Инквизиция докопалась до истины, освободив из-под стражи
Дозоров несчастную.