Она не вернулась. И когда Кот понял, наконец, что случилась
беда, связь их звенела, как обезумевшая от силы тока струна
электрического инструмента.
— Не кори себя, Валентин. Это бессмысленно. Великие могут
блокировать связи супругов. Она не хотела, чтобы ты искал ее.
Отпусти. — Лер открыл дар Кукловода, ведя Линкса по лабиринту
памяти, как за руку водят ребенка. Боль его сразу утихла, эта рана
теперь заживет, и будет болеть лишь как шрам.
А позже его память открывала великим иным картины все более
страшные.
И разбитый вертолет, и дорожка кровавая на леднике. Только
потом, раз за разом прокручивая в голове все увиденное, Ди поняла:
Лер все же ее ограждал от излишних эмоций. Прикрывал осторожно
ментальным щитом, направляя.
Попутно Гуло стирал глубокие борозды горя из сознания Линкса. Не
убирая совсем, лишь затуманивая. Так правит авторский текст излишне
сухой и суровый редактор: нанизывая взрывы эмоций и чувств на
гладкую нить событий, словно ровные бусы, превращая их в бездушную
констатацию происходившего.
Она оставалась теперь лишь наблюдателем, словно присутствуя при
сложнейшей операции на израненной душе Линкса. Даже успела забыть,
зачем они здесь, когда быстрая и болезненная как щелчок по носу
мысль Гуло вернула ее в ритуал:
“Смотри, Ветерок, а чую всплеск Сумерек рядом, внимательно!”
Очень вовремя. Поглощенный спасением новорожденной дочери
Валентин видел происходившее рядом, но забытое после. Ментальный
удар закрыл это воспоминание. Слабый, поскольку на большее у
противника сил просто не было, ему пришлось блокировать лишь самое
главное. Но Ди все увидела.
Раненных на том летнем снегу было двое. Их противостояние
вероятно было очень жестоким: стоявший на коленях, истекающий
кровью мужчина мучительно уходил в оборот. В этом не было никакого
сомнения: Ди знала это острое и болезненное состояние великолепно.
Балансируя между жизнью и смертью морфы идут в оборот, рискуя
остаться там, зверем. Если регенерация забирает все силы то разум
их гаснет, и человек погибает. Остается чудовище: немыслимо сильный
хищник, кровожадный и мстительный, со следами сознания и без
каких-либо страхов.
Но не теперь. Ди видела: убийца жены Валентина, виновный в
гибели его новорожденного сына справляется с оборотом. И в самые
последние мгновения перед тем, как со скалы огромной черной тенью
на лед спрыгнул медведь, она заметила ускользающее лицо человека. И
тут же узнала, мысленно прокричав невероятное: “Вурус!”