- Смотри, Дана! – Циприан показал на другой
берег реки, где на Драконьей поляне несколько взрослых учили летать молодых. –
Скоро они соберутся и улетят.
- Как у них все странно, - я остановилась,
глядя на неуклюжих малышей, которые пока еще с трудом поднимались над землей,
переваливались с крыла на крыло и даже падали вниз. – Сначала прилетают самки и
заботятся о них, не разбирая, где чьи дети. Потом появляются самцы, чтобы
проводить детенышей в драконью долину. Мне всегда было интересно, как они
относятся к тому, что люди забирают яйца и держат драконов дома.
- Ну, у них не спросишь, - пожал плечами
Циприан. – Дикие драконы не разговаривают. Говорят, домашние общаются с дикими
на драконьем языке, хотя их никто этому не учит. Я думаю, если бы они были
против, нашли бы для яиц другое место. Мало ли рек с обрывами, подальше от
людей.
- А может, им важно именно это? Вдруг оно
какое-то особенное, и они могут выводить потомство только здесь?
- Может быть…
Я видела, что он чем-то расстроен: то
отвечал невпопад, то не сразу понимал, о чем я спрашиваю, как будто думал о
своем.
- Что-то случилось? – спросила я осторожно.
- Май нашел себе девушку, - поморщился
Циприан. – Если надумает жениться, мне точно придется уйти.
- Но ты же ведь хотел этого?
- Я уже и сам не знаю, чего хочу, Дана.
Неожиданно он притянул меня к себе и
поцеловал – резко, почти грубо. Я втайне мечтала об этом, но сейчас вовсе не обрадовалась.
Не сказав ни слова, Циприан развернулся и пошел по дороге, и, похоже, ему было
все равно, иду ли я за ним или нет.
Я стояла и смотрела вслед, прижав пальцы к
горящим губам. Когда-то мои мысли о нем были легкими и светлыми, а сейчас
сердце словно накрыло камнем, и стало так тяжело. Этот злой поцелуй оказался
горьким, как полынь. Я понимала, что злится он не на меня, а на обстоятельства,
но это не утешало, наоборот.
Мы ведь еще так молоды, мне всего
пятнадцать, ему на год больше. Если Май не будет торопиться, подождет хотя бы
следующей весны… Я закончу школу, Готрис вырастет и окрепнет. Тогда мы и правда
смогли бы отправиться в Неглис втроем… если, конечно, Циприан захочет этого.
Вечером, уложив Готриса спать, я вышла на
кухню, где мама со служанкой Лайсой ставили в печь хлеб на завтра. Я помогла
убрать оставшуюся после ужина посуду, а когда Лайса ушла в свою комнату,
рассказала маме о разговоре с Циприаном, умолчав только о том, что он поцеловал
меня.