- Здравствуй, Дана, - сказал Циприан, и это
прозвучало так, словно умерли все его родные сразу.
- Что-то случилось?
Я не стала забираться на широкую верхнюю
перекладину, на которой мы обычно сидели, как на скамейке, остановилась рядом.
- Игрейна, девушка Мая, беременна, - сказал
он, глядя куда-то вдаль. – В следующем месяце они поженятся. После их свадьбы я
уеду, Дана.
- Но почему? – глаза защипало от набежавших
слез. – Ведь ты же не хочешь? Ты же сам сказал, что уже не знаешь, хочешь или
нет.
- Как ты не понимаешь? – Циприан поморщился
с досадой. – Старший сын всегда остается с родителями, а младший уходит. Если,
конечно, не болен и может позаботиться о себе.
- Но зачем уезжать? – я позорно всхлипнула.
– Разве ты не можешь найти жилье в Хайдельборне и по-прежнему работать у отца?
Ведь так обычно и делают. Редко кто уезжает.
- У отца? Как только старший сын женится, он
становится хозяином всего, и его обязанность заботиться о родителях до самого
их конца. Я работал у отца, но не хочу работать у брата.
- Но почему?
- Тебе этого не понять.
- Да где уж мне, - усмехнулась я сквозь
слезы. – Если ты и сам, похоже, не понимаешь.
- Послушай, Дана, - Циприан спрыгнул с
забора и взял меня за руку. – Я всегда мечтал убраться отсюда подальше, но в последний
год уже не был уверен в этом. Из-за тебя.
На короткое мгновение что-то сладко дрогнуло
внутри, но эту искру тут же залило волною отчаяния. Потому что меньше всего его
слова напоминали признание или предложение.
- Я думал, что мы могли бы… - он поморщился
и отвернулся. – Ты мне нравилась.
- А теперь уже не нравлюсь? Потому что у
меня слепой дракон?
- Дана, пойми…
- Ты же сам только что сказал, я ничего не
понимаю, - я вырвала руку и отошла на два шага. – Да, наверно, я полная дура,
но действительно не могу понять. Ты можешь жить в доме моей бабушки, она одна и
очень больна. И этот дом будет моим, когда она умрет. Можешь найти работу в
городе, не у брата. Нет, тебя пугает то, что все будут показывать пальцем:
Циприан Даббер женился на девушке, дракон которой не сможет воспитывать детей,
фу, какой позор.
Наверно, с моей стороны было слишком
самонадеянно говорить о женитьбе, когда Циприан всего лишь сказал о том, что я
ему нравилась, и разок поцеловал меня. Но это было что-то такое, как в тот
день, когда я дала отпор Карии. Просто не можешь себя сдерживать. Теперь я
понимала, что имела в виду мама, назвав его нерешительным. Это она еще мягко
выразилась, не желая обижать меня.