Марта робко улыбнулась в ответ. Перед
тем, как выйти к доктору, посмотрела на себя в зеркало: лицо было
щедро усыпано прыщами, поверх ночной сорочки – копии предыдущей,
был надет длинный теплый халат цвета красного кирпича, который по
цветовой гамме почти совпадал с этакой красноватой россыпью на лице
и шее. В таком облачении моя внешность выглядела не просто
неприятной, а откровенно отталкивающей.
Я даже не сразу заметила длинные
густые волосы пшеничного цвета с вьющимися локонами вдоль лица.
Какая ирония! С горечью усмехнулась про себя, мой облик, который
сейчас отражался в зеркалах - это просто насмешка, точнее,
издевательство над той, какой я была раньше, за исключением волос!
Но раздумывать над шутками и ударами судьбы было некогда, я и так
непростительно долго заставила ждать доктора.
Я вошла в спальню и пошатнулась, как
от толчка в грудь, приторный запах разнообразных цветов,
заполнивший комнату, приложил меня не хуже удара, полученного при
случайном столкновении с кем-то. Врач, стоявший возле окна и
глядевший на улицу, резко повернулся и посмотрел на меня. Взгляд
его был тревожным, в нем не было ни отвращения, ни жалости, только
беспокойство обо мне. Это обнадеживало.
- Извините, что заставила Вас ждать,
но мне необходимо поговорить с Вами, - я села на кушетку, жестом
предложив ему место в кресле напротив.
Потом обратилась к служанке:
- Марта, убери, пожалуйста, все цветы
отсюда.
Она недоуменно посмотрела на
многочисленные букеты, хотела, видимо, что-то сказать, но не
решилась, лишь взяла ближайшую вазу и вышла. Я посмотрела на врача,
его взгляд стал заинтересованным, что ж, не будем
разочаровывать:
- Почему Вы помогаете Оливии, то есть
мне?
Он удивленно вскинул брови:
- Как странно Вы говорите, леди
Оливия! Я - лекарь семьи Стелтон, и знаю Вас с рождения!
- Те женщины, что здесь были, они
ведь мои родственницы, не так ли? – настойчиво продолжала я. – Тем
не менее, они меня едва выносят, а Вам я не безразлична,
почему?
Лекарь не спешил отвечать, он
внимательно смотрел на меня, раздумывая, а потом все же
решился:
- Я отвечу на Ваш вопрос, но Вам
лучше лечь в постель, потому что мне кажется, что леди Сибилла
скоро вновь навестит Вас.
Что я и сделала, продолжая слушать
его.
- Ваша мать долго болела, я и другие
лекари лечили ее, но спасти так и не удалось, и я чувствую свою
вину за это. Вам было восемь лет, когда ее не стало. Вы правы, леди
Оливия, Вы, действительно, мне не безразличны, я полагаю, Вы до сих
пор не оправились после смерти своей матери, - потом, подавшись ко
мне, взволнованно спросил: - Вы ведь помните меня?