Ответить я не успела, Марта как раз
подошла к двери с очередной вазой и чуть не столкнулась с
ворвавшейся хозяйкой, которая прямо с порога начала
возмущаться:
- Я не позволю тебе самовольничать,
Оливия! В то время, когда я непрестанно забочусь о тебе, делаю все,
чтобы украсить твою жизнь, ты отвечаешь мне черной
неблагодарностью! Чем помешали тебе цветы? Ведь ими так приятно
любоваться, или ты предпочитаешь смотреть на себя в зеркало?
Вот это да! Какая «трогательная»
забота! От укуса змеи не отличишь!
- Леди Сибилла! – робко вмешался
лекарь: - Это моя вина. Я распорядился убрать цветы, потому что
леди Оливии трудно дышать.
- Но при чем здесь эти прекрасные
цветы? – упиваясь своим «милосердием», вопрошала Сибилла.
- Я стараюсь исключить все возможные
причины ее плохого самочувствия, - настаивал отважный Клейт.
В этот раз мне удалось получше
рассмотреть леди Сибиллу. Я с интересом наблюдала за небольшого
роста, рано располневшей симпатичной женщиной, она возмущенно
прожигала взглядом лекаря, но возражать не решилась, от бессилия со
всем своим невысказанным раздражением обратила свой взор на меня.
Сколько же там было негодования и неприязни!
А еще обещание кары. Вообще, я совсем
не против эмоциональности, часто она вполне оправданна, да и
женщины в гневе бывают прекрасны, но только не в данном случае.
Чувствовалось, что это был не непредвиденный всплеск эмоций, а
вполне обычная, годами отработанная практика общения с Оливией,
лишь с корректировкой на присутствие постороннего лица.
Я смотрела на эту совсем не старую,
сохранившую красоту, если не считать внушительного подбородка и
выпирающего животика, но то ли глупую, то ли обнаглевшую от
безнаказанности женщину, и понимала, что, если мне все же придется
здесь задержаться, то я, пожалуй, найду, чем заняться. Для начала
нужно собрать всю информацию, а потом прикинуть, что тут можно
сделать.
- Пришлите еще слуг, чтобы побыстрее
освободить мою спальню от атрибутов Вашей чрезмерной заботы, -
сказала я, глядя ей прямо в глаза, которые после моих слов стали
резко увеличиваться в размерах, а потом насмешливо спросила: - Или
Вы предпочитаете, чтобы я задохнулась от этого приторного
благолепия? И не вздумайте кричать, пока я пребываю в таком
состоянии, - строго добавила, увидев, что она собирается мне
ответить, - иначе все решат, что Вы не желаете моего
выздоровления.