Те же
проблемы с топливом, поломки техники, угрозы извне, нехватка оружия
и боеприпасов, какие-то бурления в народе, однообразное питание —
за зиму подъели всё растительное, и снова сидели на одном мясе — в
общем, хватало всякого, так сразу и не перечислишь.
Но, в то
же время, не всё было так плохо, имелись и хорошие новости.
Например вернулся, теперь уже по-настоящему, Сергей Алексеевич, на
ноги он пока не встал, но пить окончательно бросил. Замаячила
перспектива «электрификации» путём запуска водяного колеса.
Гидроэлектростанцией это сооружение язык не поворачивался назвать,
но оно работало, причём довольно неплохо. Кроме того ввели в строй
«трофейное» медицинское оборудование и вполне успешно его
осваивали. Диагностировали, лечили, предупреждали. Проводили
плановые обследования, для детей ввели медосмотры, за счёт вновь
прибывших серьёзно расширили штат.
Заново
восстановили работу химической лаборатории, вновь запустили
производство пороха и других необходимых как в военном деле, так и
мирной жизни веществ.
По новой
перекроили состав имеющих допуск к оружию, всех кто хоть как-то был
причастен к заговору, перевели на сельхоз работы, так чтобы опаснее
лопаты ничего им в руки не попадало.
Ещё у нас
появилась тюрьма. Количество узников росло, держать их по сараям и
погребам стало неудобно, и для них приспособили одно из пустующих
зданий бывшей колхозной управы.
Семь
шестиместных камер, комната для охраны, и небольшая подсобка. Места
вполне хватало, заключенных поставили на довольствие и иногда
выводили на прогулку.
Тюремщики
были как постоянные, — то есть те кто работал там каждый день, так
и сменные, назначенные на суточное дежурство. Сделали так для того
чтобы по максимуму исключить возможность сговора, и я очень
надеялся что это поможет.
Самолёт
тоже находился под усиленной охраной, несколько человек в сторожке,
и ещё сколько-то на территории охраняли его денно и
нощно.
Вообще,
если посмотреть на сегодняшнее устройство станицы, теперь она
больше походила на военизированный лагерь. Почти пять сотен бойцов
— включая «пассажиров», только и делали что тренировались, да несли
караульную службу. Остальные тоже, — те
кто мог держать оружие, но был занят на каких-то других работах,
так же привлекались к тренировкам, только уже не постоянно, а в
свободное от работы время.