Мир словно замер, мой мешок словно по команде вырыгнул все, что
было нужно, настолько быстро работали мои руки. И вот уже я сижу в
позе лотоса у края кровати с чашей, в которую наливаю воду и сыплю
нужные травы. Мысленно воззвав к стихии огня я заставил нагреваться
чашу и стал ждать когда закипит обезболивающее для Соуроко.
− Асока, тряпки, чистые, – приказал я девочке. – Ты будешь
помогать мне, также нужны иголки, надеюсь, они будут лучше
моих.
Девочка даже не сдвинулась с места.
− Выполнять! – внезапно повелительно рявкнула ее мать, и только
после этого Асока словно ожила. – Проклятый, пока рядом есть
старший она не будет самостоятельно принимать решения.
− Понятно, – вдохнув запах трав проговорил я, провожая взглядом
Асоку, что уже начала действовать. Мгновение и около меня уже были
сложены бинты.
− Напои ее, − передал я Асоке чашу когда передо мной наконец
появились нитки и иголка. Достав ножи, я коснулся лезвия первого
указательным пальцем и сталь начала накаляться докрасна, а я уже
думал о том, что мне предстоит сделать дальше. – Соуроко, вы уже
поняли, что будет происходить, вы готовы к испытанию, которое не
всем воинам по плечу?
− У меня нет выбора. Сам-то ты справишься, проклятый? – слабо
улыбнулась больная, значит, мой отвар уже начал действовать.
Кровавое око показывало мне, что её минуты переросли в часы. Пора
вырезать то, что гниёт заживо, как говорят ученые из мира Павлика
это не особо не нужно, ну а в моем мире издавна известно, что при
проклятии особо страшном и изощренном, в первую очередь надо
удалить лишнюю кишку. Некроманты обычно сами себе её удаляли в
самом начале своего пути. Проклятья для них, обычное дело,
повседневность...
− А что там сложного, вскрыть, – я моментально оголил живот
Соуроко и сделал первый надрез ножом, из раны хлынуло гноем с
кровью. Отрезалось все, что нужно, магия же крови помогла свернуть
кровь и отчасти даже заживить кишечник. – Осталось убрать все
лишнее и зашить.
Лучший дедовский способ убрать гной, это высосать своим ртом,
да, противно, но если ты не в хирургии или же в лечебнице, и не
имеешь при себе ничего кроме рук и ножа, предназначение которого
вообще то только убивать, то выбора больше нет.
И только я начал грязное дело, как услышал шум. Подняв глаза я
увидел мужчину с саблей наголо, а Соуроко, почувствовав облегчение,
простонала .