− Калибан! – сквозь зубы то ли простонала, то ли прошипела
Соуроко.
− Сдохни, тварь! – закричал мужчина и ринулся в бой.
Конец первой главы.
Я и не подумал о незваных гостях, но этот воин появился
внезапно, и как же меня раздражало отбиваться лишь одной рукой от
острейшей сабли! Я предполагал, что сделаю все тихо и спокойно
уйду, да и времени на все разговоры у меня не было. И совершенно
ясно, что убивать этого воина нельзя, хоть и хочется одним ударом
прекратить жизнь этого раздражающего человека.
Нет, и все же не воин так плох, а я хорош, быстрота его реакция
удивляла даже меня. Удар саблей молниеносен, вот лезвие несётся ко
мне, а моя ладонь играючи отводит удар, а вторая же рука тем
временем контролирует внутренности Сиороко, которая открыла глаза
когда второй удар сабли пошел мне в шею, а я не смог отвести
несущийся к моей шее смертельный удар. Мгновение я метался между
выбором «своя или чужая жизнь», и все же решил – чужая.
− Ш-ш-ш, – словно пронеслись помехи, но никто не произвел ни
звука, и уловил этот шум мой мозг, а не уши – кто-то общался
мысленно на невиданных скоростях.
И вдруг сабля замерла в миллиметре от моей артерии, по лбу
мужчины стекал пот, а его взгляд был направлен не на меня, а на
глаза своей жены. Мозгокопательница и она, а не только её дочь, что
застыла у шкафов с нитками в руках.
− А не могли мне сказать?! – прорычал мужчина не хуже зверя,
даже меня пробрало.
− Хабит, тебе что-то объяснять слишком сложно! У-ух, Калибан,
как же больно, – взмолилась женщина и её аж выгнуло, и не мудрено,
моя кисть все еще в её животе.
− Не дергаться, – зло проговорил я и мельком посмотрел на саблю.
– Еще раз на меня направишь и я вырву тебе ноги.
− Я вас понял, Калибан, – через зубы проговорил Хабит и я мог
его понять, в этой стране жену чужую трогать нельзя, даже
посмотреть на неё смертельная обида, а я по локоть в неё руки
погружаю.
− Асока, где нитки? Где иголки?! – чуя, что снаружи дома
усиливается топот десяток ног, я ускорился.
Времени мало, пора приниматься за дело, и я полностью погрузился
в работу, которую если я не успею сделать, то и не стоило начинать.
Нож вонзился в плоть и послышался облегчённый вздох. Аккуратно
удалить лишнюю, зараженную плоть, накалить иглу, что лежит на моей
ладони, вежливо попросив об этом стихию огня, и за дело. Ещё надо
успеть отвара дать измученной женщине, и вот мой пот со лба
протерла Асока, а мои пальцы уже плясали свой танец на
окровавленном животе. Шов за швом, дело все близилось к завершению,
рана закрывалась и вот операция окончена на глазах изумленной
семьи. А я встал и потянулся, стихия земли услужливо поведала мне о
том, что творится снаружи, а кровавое око лишь подтвердило мою
догадку. Мой серый халат сполз с плечей во время работы, оставив
меня с оголенным торсом по пояс, мышцы налились силой и
увеличились, словно отдыхали все это время, кровь наполнила их по
моему приказу, заставив кожу трещать от напряжения. Верные ножи,
подаренные Махшудом, требовали крови, на лбу засияла печать рода, а
на груди кожу заколола татуировка с цифрами, означающими, сколько
именно печатей башни несет моё тело. Энергия шла по татуировке,
заставив её сиять, я чувствовал взгляды Хабита и Асоки, что
зачарованно смотрели на меня словно на ангела, спустившегося с
небес, и лишь больная ухмыльнулась, словно увидела больше чем
остальные. Она видела мою суть, а не то, что было снаружи, одним
словом, мозгокопательница.