− Дорогая ты забыла об оплате. Ты же знаешь, что требуют в
оплату проклятые? – так улыбаться могло лишь истинное зло, Хабит
смотрел на свою дочь таким взглядом, что даже мне стало не по себе.
− Они просят детей. Он может запросить тебя в жены, жизнь за жизнь.
Ты же знаешь с пеленок эти сказки.
− У-у-у-у! – испуганно на меня посмотрев, выдавила Асока. – Не
надо!
− Нет, маленькие девочки мне не нужны, – я лишь усмехнулся. – Но
ты обещала мне выздоровление и ценную историю.
− Потому и спустилась,– сразу вспомнив об обещании, пробормотала
Асока. – Мама зовет тебя.
В спальне, как казалось на первый взгляд, не было изменений, но
они были. Запахи цветов присутствовали, а вот от вони гниения не
осталось и следа, вокруг чистота и девушка, не похожая на местных,
что сидела в кресле у окна. Золотистые волосы ниспадали до самых
плеч, и она задумчиво смотрела вдаль с полной вина золотистой чашей
в руках. Соуроко же лежала на постели под белоснежными простынями,
и если я бы собственноручно не сделал операцию, то и не подумал бы,
что она больна.
− Присядь, проклятый, − раскрытой ладонью указала на место около
себя Соуроко. – Пришло время платить.
И мне показалось, что само пространство замерло, а время
ускорилось, когда я сел у кровати и Соуроко заговорила со мной.
Время шло с такой скоростью, что я и не заметил как наступил вечер
и тьма начала окутывать город. Соуроко и её сестра Алиана странные
собеседницы, нет, они не использовали свои силы на мне, но я
расслабился и поведал им многое в обмен на то, что рассказали они о
себе и обо мне. И теперь наша встреча уже не казалась мне такой уж
случайной, но время было неумолимо и, наконец, пришло мое время
уходить. Я, не прощаясь, выпрыгнул в окно и слился с толпой на
одной из главных улиц. Эти девушки непременно бы организовали за
мной слежку, не со злым умыслом, но все же мне не хотелось бы,
чтобы они вмешивались в мои дела.
Город окутывала тьма, с моря уже начали заходить темные грозовые
тучи, и в воздухе чувствовалась нарастающая влажность. Внешность
города постепенно менялась, серые камни в темноте выглядели
зловеще, словно в них отражалось то, что происходило под покрывалом
ночи, с крыш спускались грабители и убийцы, в небольших улочках
находиться уже было опасно. Не люди, а звери ждали свою добычу,
женщины в ярких нарядах с откровенными разрезами начали попадаться
все чаще и чаще. А в голове все бились слова Соуроко: только
истинный Калибан, только я мог прийти к ней. И не имеет значения,
как именно я попал к ней, по просьбе дочери или же просто захотел
ограбить её дом. Я нашел бы её или иного человека, которому
понадобилась бы моя помощь. Все измеряется лишь временем, как
оказалось, Соуроко видела меня, когда я только пришел в город.
Тогда пробравшись через ворота, я сел у раскидистого дерева в мой
первый день, без денег и без еды. Я укрывался от дождя и непогоды,
ветер качал дерево за моей спиной, а она наблюдала за мной из окна.
Я помню день, когда я искал работу и ночлег, и сам пытался
обратиться к этой женщине, но стража прогнала меня, и я не стал с
ними связываться. На рынке трав, у дома лекаря, Соуроко через пару
дней вновь видела меня сидящего в пыли и продающего травы, и она
даже кинула мне серебряную монетку. И ту монетку я помнил, она
лежала на куске ткани весь день, я к ней так и не прикоснулся. Мне
не нужны подачки, я торговал травами, а блестящая монетка
привлекала покупателей. Вечером, пусть и продав едва ли на один
серебряный, я отдал монетку Соуроко булочнице, чтобы она покормила
местную ораву ребятишек, у которых нет родителей. И когда ко мне
пришло понимание, что с первого моего дня в городе я ходил вокруг
Соуроко невольно задумаешься о судьбе, хотя думать об этом сейчас
не стоило. Есть вещи поважнее.