Служба у князя или метка? Что из этого опаснее, вот хороший
вопрос. Я не знал, хватит ли мне времени найти другой способ,
прежде чем клыкастая решит, что я её завтрак. Пока Кара вела себя
нормально, приступов мяуканья не было, а язвительность проявлялась
в полной мере.
— Я спать хочу, — ныла она, покусывая меня за плечо. — Моему
воплощению требуется здоровый двадцатичасовой сон!
Моему воплощению тоже не помешала бы такая роскошь, но я
промолчал и отпустил хранительницу. Полистал ещё гримуар и
завалился спать, так и не решив, какой же стул выбрать.
Разбудил меня стук в дверь. Железяка содрогалась от мощных
ударов, что говорило о том, что посетитель тут уже давно. Кара
невозмутимо дрыхла рядом, в иллюминаторе виднелось светлое серое
небо, а мой телефон, который и должен был поднять меня по
будильнику, отключился.
Гость был тем самым монахом, которого позвал на помощь Глеб. В
приличных годах, но жилистый и шустрый, мужчина представился
Афанасием Петровичем и имел нашивку в виде ключа на круглом
баронском щите. Инквизиция.
При разговоре с ним я невольно старался не думать ничего
плохого, хотя без печати храмовник не смог бы прочитать мои мысли.
Афанасий, вооруженный толстой папкой, отказался от кофе,
единственного угощения, что я мог предложить. То, что кофеварка
уцелела во всех беспорядках, творящихся на барже в последнее время,
было точно благословением богов.
— Молодой человек, — его голос был монотонным и трескучим, — У
нас мало времени, к моему огромному сожалению. Я постараюсь вас
подготовить таким образом, чтобы вы успели запустить процесс уже на
этой неделе.
Так он и разрушил последнюю надежду, что я приду, поставлю пару
штампов куда нужно, и стану графом. Должен же человек верить в
лучшее...
Но мне предстояло пройти жернова адской машины и попытаться
выжить, получив подтверждение о своём статусе, в самом лучшем
случае, через две недели. Сколько при этом необходимо являться в
канцелярию, Афанасий не сказал, отрезав приговором «сколько
нужно».
— Если вы сегодня успеете по этому списку, то это станет
отличным началом, — не сильно утешал он меня, всовывая в руку лист
бумаги, полностью исписанный мелким почерком.
Отличное начало выглядело как безысходный конец. Я пытался
торговаться, суля нескромное вознаграждение, если монах мне
подскажет, кому дать взятку, чтобы не вот это всё.