— Сделайте шаг вперед, — недовольно приказал голос.
Врываться в эту черноту не хотелось, поэтому я двигался
медленно, нашаривая пол перед собой одной ногой. Ботинок не
пострадал, так что пришлось решиться и шагнуть, задержав
дыхание.
Всё резко поменялось. Я очутился в сверкающем светом и мрамором
холле. По центру стояла стойка администратора, а за ней, в дальней
стене, виднелся лифт, закрытый кованной створкой.
Хозяин голоса, пожилой и сухопарый, рассматривал меня своими
серыми глазами, словно надоедливое насекомое. Из-за стойки я видел
только черный атласный пиджак и высокий воротник-стойку белой
рубашки, врезающийся в уже дряблый подбородок.
— Доброго дня, — я перестал ощупывать воздух перед собой и
выпрямился, кивнув. — Я...
— Илай! — от этого звонкого голоса я непроизвольно
вздрогнул.
Анастасия появилась справа, казалось, ниоткуда. Только спустя
миг я заметил, что за её спиной дверь. Принцесса выглядела свежей и
бодрой, это настораживало. Как и в принципе её присутствие тут.
— Ваше королевское высочество, — поклонился я, скрывая
досаду.
Ничего хорошего встреча с этой девушкой не сулила. Ни разу ещё.
Даже на императорском приеме она чуть не сманила к себе Карла,
которому позже я вкратце и не особо стесняясь в выражениях,
объяснил чем чревата столь высокая честь.
— Ах, Илай, как же я рада вас видеть, — она встряхнула
кудряшками и подхватила меня под руку, потянув вглубь холла.
Вот в этом я не сомневался, отличный повод ввязать меня ещё в
одну неприятность, поэтому честно соврал:
— И я безмерно рад, ваше высочество.
— Генрих, он со мной, — бросила принцесса сухарю и потащила меня
к лифту.
— Под вашу ответственность, — проворчало сзади.
Её высочество недобро прищурилась, но ничего не сказала, только
по кнопке вызова ударила слишком сильно. За решеткой, в открытой
шахте зашумело, замелькали стальные тросы, приводя механизм в
действие.
Кабина прибыла спустя долгую минуту молчания. Обитая расшитым
бархатом, с золотыми поручнями и одной единственной кнопкой на
панели внутри. На полу лежал цветастый ковер и мы утопли в нём,
ступив внутрь.
Опускались мы долго. Лифт скрипел и еле двигался, а сквозь
отсутствующую стену вместо двери был виден один бетон с
замурованными в него сваями. Когда мы были достаточно глубоко,
чтобы нас не услышали наверху, я всё же задал терзающий меня
вопрос, но в вежливой форме: