Просидел над бумагами я долго, тщательно изучая труд Побегаева.
К счастью, он не был ученым в худшем смысле этого слова и не
зацикливался на бесконечных определениях и выкладкам теорий. Он
проделал за меня всю работу, собрав нужную информацию и изложив
суть, основываясь на логике. Предположений там было немного, больше
факты и сопоставление разных источников.
Остановился я лишь тогда, когда разболелась голова. Я старался
запоминать лишь главное, что касается призыва и воплощений, но
глаза сами цеплялись и за прочее, мозг жаждал узнать как можно
больше и сложить картину.
Лазарь на мой зов откликнулся сразу же, что вызвало подозрения в
наличии способа перемещаться по книжным лабиринтам быстрее.
— Нашли то, что искали? — поинтересовался гигант, принимая назад
книги и папку.
— Нашел с чего начать, благодарю.
— Ждать вас завтра? — на его лице появилась легкая улыбка, он
заметил мои горящие глаза.
— Если вы не возражаете.
— Вы можете приходить в любое время, адепт. Я всегда на
месте.
Хотелось спросить спит ли он вообще, принимая посетителей в
любое время каждый день. Но забота о самочувствии магистра осталась
при мне. От такого предложения не отказываются, не сейчас.
Мне предстояло найти нужную печать в гримуаре и опробовать её в
действии. И, если что-то пойдет не так, снова обратиться за
помощью. Если же всё пройдет нормально, нужно изучить всё
остальное, что может помочь Каре.
Домой я возвращался пешком, нужно было проветрить голову и
разложить по полочкам то, что я узнал.
И ещё издалека я заметил на палубе людей. Высокую фигуру своего
помощника и ещё одну. Он мне теперь постоянно кого-то подсовывать
будет? Кто на этот раз? Может капитан, который нахрен снимет судно
со стоянки и отправит его в последний путь.
Но это оказался пропащий монах, которому я отослал демоны знают
сколько сообщений. Я зашел на борт и тут же Ларс важно доложил,
поклонившись:
— Ваше сиятельство, к вам брат Еврипий.
А то я не вижу... Но по лицу камердинера было ясно, ему самому в
таких условиях работать непривычно, но вбиты манеры и правила
намертво. Монах же хмыкнул и без стеснений накинулся на меня:
— Ты чего натворил?!
От наезда монаха я поморщился, а камердинер невозмутимо
поинтересовался:
— Господа желают напитки? Вы разместитесь... на свежем воздухе
или внутри?