Но гораздо больше мне было интересно: если Эрос так запал ей в душу и прочие места, то какого черта она до сих пор меня не узнала? Ревновать к себе самому было глупо, но именно это я сейчас и делал. Подумать только! Так серьезно рисковать ради каких-то записей!
Конечно, можно было бы просветить Красникову насчет того, кто такой Эрос на самом деле. Но именно этого я делать и не собирался. Уязвленная гордость желала, чтобы она все поняла сама.
- У меня были иные планы на этот вечер, - заговорил я, входя в кабинет и претворяя за собой дверь. Свет включать не стал, окутывавшая нас темнота как-то по-особому возбуждала. - Но, должен сказать, ваше общество, Красникова, нравится мне даже больше.
- А мне ваше - нет! - отрезала она.
- Очень жаль, - подернул плечами я, подходя ближе. В свете фонаря, что заглядывал в окно, я мог хорошо видеть, как при моем приближении Вера инстинктивно вжалась в стену. - Но это, в общем-то, ничего не меняет, - добавил , останавливаясь с ней рядом. - И перестаньте, черт вас возьми, пытаться слиться с этой стеной. Я не собираюсь вас насиловать.
- Неужели? - хмыкнула Красникова. - Разве не вы угрожали мне сегодня днем такиииим…
- Удовольствием? - услужливо подсказал я со смешком.
- Зверством! - откликнулась она.
Любопытно. Когда она здесь отдавалась Эросу, была, помнится, совсем не против его животных инстинктов.
- Зверством, значит, - повторил я. - Вообще-то, моя дорогая, это зверство вам понравится. Вы сами захотите, чтобы я трахнул вас на этом столе.
- Хватит! - возопила Красникова. - Я увольняюсь!
- И лишаете меня удовольствия сделать это лично? - усмехнулся я. - Ну уж нет.
Присев на край стола, я включил стоявшую там лампу. Мягкий желтый свет немного разогнал полумрак и теперь я мог во всей красе разглядеть Красникову. Красивая, черт бы ее побрал. И еще желаннее казалась сейчас, когда, похоже, откровенно меня ненавидела. Об этом говорило все - гневно раздувавшиеся ноздри, сверкающие вызовом глаза, прерывистое дыхание.
- Итак, что мы имеем? - снова заговорил я. - Незаконное проникновение в мой кабинет - как минимум. И одним лишь увольнением это не искупается, Красникова.
Или мне показалось, или она побледнела. Нет, я вовсе не собирался взаправду затаскать ее по судам. Да и пугать до икоты не хотел тоже. Хотя обычно мне нравилось, когда меня боялись. Но от этой женщины я хотел совсем иных эмоций.