– Привет, Хойти, – кивнул Дамматрик худому как трость слуге. –
Не знаешь, чего это хозяин чудит?
– Никак нет, мастер Дамматрик.
Старый слуга достался конторе вместе с домом, где до этого
проживал последний отпрыск древнего аристократического рода.
Отпрыск спился и закончил жизнь в кабаке с ножом под рёбрами, успев
заложить и пропить имущество. Оно пошло с молотка и было
приобретено страховым товариществом вместе с мебелью и прочей
обстановкой, а Хойти остался доживать свой век при новых
хозяевах.
– Все собрались? – Дамматрик расстался с плащом и шляпой,
которые заняли положенное место на вешалке. Слуга в подобных
вопросах придерживался крайней щепетильности.
– Дожидаются вас и господина Оборна, мастер Дамматрик.
Из просторной прихожей лестница вела на второй этаж. Там
располагались комнаты, где компаньоны иногда ночевали, но никогда
не жили, и каминный зал, отведенный под кабинет босса. В него
Дамматрик и поднялся.
Кабинет почти полностью сохранил обстановку прежних хозяев.
Слева от входа, занимая всю стену, стояли книжные шкафы. Стена
справа оставалась голой, если не считать камина. Несколько буковых
поленьев лениво горели в нём, хотя время холодных ночей ещё не
пришло. Дамматрик с грустью подумал, что это догорают остатки их
высокого статуса. Напротив входа между двумя оконцами-амбразурами,
закрытыми чугунными решётками, висела карта Альпорта. Скорее
произведение искусства, чем полезная в обиходе вещь. В те времена,
когда её писали, представление о масштабах и пропорциях оставляло
желать лучшего. Да и город с тех пор сильно вырос. Здесь ещё не был
прочерчен Шрам, не обозначен район Бенойских Новобранцев, а
портовые трущобы выглядели не такими обширными.
Над панорамой, подобно девизу на дворянском гербе, развевалась
лента с одним из наиболее популярных изречений известного философа
Бейсхолла – "Город – цветок, Империя лишь ветер, разносящий
семя".
И древний мудрец, и художник, подобравший цитату, оказались
правы. Очередной напор империи, в конце концов иссяк, а цветок
Альпорта до сих пор продолжал источать аромат, пусть некоторым он и
казался запахом отбросов. Насколько помнил Дамматрик из рассказов
учителя, книги Бейсхолла (между прочим уроженца Альпорта), почти
при всякой власти находились или под запретом, или не
рекомендовались к распространению, а значит, поставить изречение на
карту художник мог скорее всего в эпоху Гонцов, когда искусство и
литературу объявили свободными от надзора чиновников. Все три
императора династии Гонцов обладали силой, популярностью и здравым
смыслом и по этой причине могли себе позволить не притеснять
инакомыслие. Однако, как ни странно, их эпоха не породила ничего
любопытного, своего, уникального, а лишь растиражировала
разнообразные творения предыдущих времён. "Им не хватило времени,
чтобы вырастить что-то своё" – решил когда-то Дамматрик.