Первая из семи упомянутых тварей по утверждению Сопника
Топотуна обитала в дальних пределах Хелта, и жители оазиса Узу
Балам, куда тварь приходила каждую вторую луну, чтобы полакомиться
плотью молодых девственниц, называли её Токлу Вара, что на
баламском означает Нечестивый Звон, и описывали как огнедышащего
ящера о восьми когтистых лапах, с толстым, раздвоенном на конце
хвостом, головой крокодила и телом бегемота, покрытым золотой
чешуёй, что звенела во время ходьбы подобно монете. Говорили,
что..."
На очередной фразе, занявшей половину страницы мелким шрифтом,
Дамматрик задремал. Ему приснился золотой дракон, который летал по
небу, а его чешуя осыпалась и проливалась на город дождём из монет.
Монеты падали на мостовую, отскакивали (их звона во сне Дамматрик
не слышал), сбегали вниз по спускам и лестницам. Затем золото
превратилось в жёлтые пятна, потом в тысячу солнц. Монеты
сливались, разделялись вновь, пока не превратились в осенние
листья. Ему приснилась Ильми. Вернее, они вдвоём. Он увидел кучу
осенних листьев, какие бывают только в горах. И на этой куче они с
Ильми лежали в обнимку. Просто лежали.
Луч солнца ударил в медную дощечку, прикреплённую над
дверью.
– Так что, на счёт конца света, это не выдумка? – спросил Оборн,
шлёпнув на стол последнюю карту.
Спросил, как будто и не провёл несколько часов в ожидании.
Просто закончил одно важное дело – пасьянс и перешёл к следующему –
выяснению судеб мира.
Вопросом он разбудил всех, кто ещё дремал.
– Конец света вполне возможен, – ответил Рив. – Во-первых, как я
уже сказал, что-то такое витает в воздухе. А во-вторых, такие как
он, таким как мы не лгут. Другое дело, что говорят не всю правду.
Не всю.
– То есть?
– Мой учитель, когда брал крысу из клетки для опытов, гладил её
и обязательно поговаривал: "всё будет хорошо!" Всё действительно
было хорошо, но только не для зверька. Учитель не обманывал, просто
не сообщал крысе, что жить ей осталось не больше часа и час этот
будет мучительным.
– Сурово, – равнодушно бросил Оборн.
– А то.
– Ты сказал "такие как он", – зацепился Дамматрик. – А кто он
вообще такой, наш клиент? Колдун?
– Вот это и есть главный вопрос, дорогой Дамми! – Ривси поднял
длинный слегка кривой палец. – И на него у меня не имеется внятного
ответа. Колдовством от ночного гостя так и прёт. Но он не колдун.
Не колдун... Во всяком случае, не в том смысле, какой мы привыкли
вкладывать в это слово. А кто, не могу понять.