Я
промолчала.
–
Эта ужасная женщина, Ольга, совершенно нею не занималась, –
продолжила жаловаться Валеева. – Никогда. Ребенок рос, как
сорняк.
Я
кивнула, что есть, то есть.
–
После того, как Василий Павлович забрал Светлану к нам, моя жизнь
превратилась в ад, – сокрушенно вздохнула Юлия, – понимаете, мы же
пока хотели пожить для себя, своих детей не заводили, а теперь у
нас в семье вдруг появился этот ужасный ребенок!
Я
понимала.
–
Этим летом мы планировали съездить в Сочи, вдвоем, – продолжала
жаловаться Юлия, – Василий Павлович много работает, так устает. А
этот ребенок… ну, вы же понимаете?
–
Что вы от меня хотите? – голова от ее трескотни начала болеть
заново, тошнота стала возвращаться и моя толерантность резко
закончилась. Я раскрыла бутылку минералки и алчно припала к
горлышку.
–
Лидия Степановна, заберите ее к себе, – заявила Юлия, и я
поперхнулась минералкой.
Ветер настойчиво царапал дождевыми струйками
оконные стекла и от этих звуков возникало единственное желание
заткнуть уши и спрятаться под одеяло. Свинцовые тучи почти не
пропускали тусклый свет, наполняя кабинет густым блекло-серым
сумраком, от которого спать хотелось еще сильнее. Я зябко поежилась
от сырости и поплотнее закуталась в старую вязанную кофту Риммы
Марковны, которая этим утром силком сунула мне ее уже почти в
дверях.
–
Давай ты будешь печатать, а я – диктовать? Или наоборот, –
предложила Аллочка, кисло взвесив в руках увесистую кипу важных и
очень-очень важных бумаг. – Сначала твою работу сделаем, потом –
мою. Или наоборот.
Я
согласилась, действительно, так будет быстрее.
–
Давай, диктуй, – я поспешно расчехлила машинку и вставила
переложенные копирками чистые листы.
Мы
трудились минут сорок, пока Аллочка не выдержала:
–
…а также в период гарантийной эксплуатации локомотива… Ты
представляешь, Лид, а ведь Щука опять ушла на больничный, и
надолго, – ввернула она, перелистнула очередную страницу и
продолжила диктовать, – …в том числе производственную деятельность,
направленную на изготовление новых локомотивов и их отправку к
месту эксплуатации в депо «Монорельс»…
–
Сочувствую ей, – равнодушно ответила я, машинально отбивая текст, –
повтори, пожалуйста, последнюю строку, вроде там было слово
пропущено, не пойму.
–
…и их отправку к месту эксплуатации в депо «Монорельс»… –
дисциплинированно повторила Аллочка и опять не удержалась, –
говорят, потом она еще и в санаторий поедет…