— Позволь, госпожа, — сказал он,
перехватывая у неё сумку и легко закидывая на плечо. — Господин мой
царевич?
Хэфер качнул головой и оставил свою
сумку при себе. Тэра помнила, что там был спрятан жезл с головой
ша, а его царевич не доверил бы никому, возможно — даже ей…
Сехир настаивать не стал. Пожав
плечами, он поманил их за собой и зашагал вперёд. Щенки потрусили
следом.
К радости Тэры, толпа разошлась.
Разве что дети, завидев их, сбились в стайку и вприпрыжку понеслись
следом, мало чем отличаясь от щенков.
— Наш почётный караул, — хохотнул
Сехир.
По пути он охотно рассказывал, как
что было устроено в общине — где селились охотники и мастера, где
проходили тренировки воинов, когда принято было собираться на общие
молитвы в храм и прочее. Путь до дома Бернибы не занял много
времени, но рот у воина не закрывался — Тэра даже вопросы задавать
не успела. Хэфер же слушал отстранённо, погружённый в свои
мысли.
Дома Ануират строили просторными,
рассчитанными на большие семьи, и жилище Бернибы не было
исключением, хотя жили здесь, по словам Сехира, они с матерью
вдвоём. Ещё, правда, приходили девушки, прислуживавшие Верховной
Жрице, да частенько наведывались жители общины — кто за советом,
кто за ещё какой помощью.
Дом был окружён старым садом, который
словно намеренно сохраняли диким. Это напомнило Тэре о родном
храме, о собственной спальне, выходившей окнами в разросшийся сад,
в котором ночами шептался ветер, а меж деревьев, казалось,
скользили тени тех, кто жил здесь прежде.
У дома их встретила уже знакомая Тэре
девушка — та самая, с которой они долго беседовали, когда Берниба
пришла к ним в шатёр. Завидев жрицу, молодая Ануират заулыбалась и
помахала ей рукой. Они с Сехиром обменялись парой приветливых фраз,
а потом воин повёл гостей внутрь, на второй этаж — в большую
комнату с выходом на верхнюю террасу.
Окна, занавешенные тонкой кисеёй,
выходили в сад. Раскидистые деревья давали щедрую тень, и в комнате
царил приятный полумрак. Здесь не были просто разложены циновки для
сна. Комнату дополняла мебель, пусть и не украшенная изысканно, но
добротная — широкое ложе, застеленное чистым белёным льном,
невысокий стол с парой плетёных кресел и даже резной сундук для
вещей, хотя многие женщины, не относившиеся к знати, обходились
плетёными корзинами для хранения домашнего скарба. Удивляться не
приходилось — Ануират могли позволить себе многое, а уж тем более
Верховная Жрица общины.