Другой рукой Хатепер коснулся своего
рога, самый конец которого был аккуратно спилен давным-давно в этом
самом храме.
Это было традицией древней и
необходимой. Во избежание смуты и недопониманий те рэмеи, в ком
проявлялись фамильные черты Эмхет, обычно проходили через подобный
ритуал ещё в детстве, когда у них только прорезались рога. Тем
самым в глазах общества они отделяли себя от правящей семьи. Это
касалось не только бастардов, но и представителей знатных родов, в
числе предков которых был кто-то из рода Ваэссира. В случаях, когда
представитель побочной ветви должен был занять трон, проводился
другой ритуал — край рога надставлялся освящённым золотом.
Традиция была принята среди потомков
рода Эмхет из побочных ветвей, в которых проявлялись фамильные
черты Ваэссира. Хатепер же, родной брат Императора, младший сын
Владыки Меренреса и царицы Захиры, не обязан и даже не
долженбыл следовать ей. Но когда-то он сам пришёл в
храм Ваэссира и велел одному из жрецов провести ритуал, чтобы
защитить власть Секенэфа, чтобы дать понять и врагам брата, и своим
не в меру ретивым союзникам: его поддержка власти нынешнего
Императора абсолютна, и никогда он не будет пытаться занять место
брата и его детей. А теперь он должен защитить их всех иначе…
«Боюсь, мне придётся просить тебя
сделать ещё больше для защиты нашей семьи. У меня нет выбора, пусть
это и тяжело. Как и я сам, ты уже принёс немало жертв
Таур-Дуат».
Когда-то решение Хатепера вызывало в
Секенэфе настоящую ярость. Он никогда так и не принял этот выбор
сердцем, а разум его выдвинул не один аргумент в пользу того, что
шаг Хатепера не был мудрым. Но Император вынужден был смириться,
проявить уважение к воле брата.
И теперь, спустя столько лет… Секенэф
знал, на что шёл и о чём просил. Они оба знали, что стояло
и будет стоять за этим. И хотя Хатепер не дал официального ответа в
тот же вечер, каких-то пару дней назад, — да Владыка и не требовал
этого — слова брата тяжёлым эхом стучали в его висках до сих
пор.
«Хатепер Эмхет, я прошу тебя
вернуться в прямую ветвь рода».
В тот вечер Секенэф говорил ещё
многое — говорил не как Владыка, но как тот, кто был Хатеперу
бесконечно дорог. Несколько дней он подарил дипломату — бесценные
несколько дней до официального назначения. Церемония посвящения уже
была назначена, к счастью — тайная. После будет праздник. Ну а о
том, что будет потом, пока не знал никто. Хатепер позволил себе
забыться в делах, благо их было немало. Но сегодня пришло время
приблизиться к тому, от чего он отстранялся, вернуться к тому, чем
он никогда не переставал быть на самом деле.