— Я не голодна, спасибо!
Думать о еде мне хочется в последнюю очередь. Сжавшись, осматриваю потрёпанный салон автомобиля. В отличие от одежды старика здесь всё пусть и доисторическое, но весьма чистое: нет ни пыли, ни раскиданных вещей. Внутри всё целое, хоть и видно, что очень старое. Но первое впечатление меркнет, стоит драндулету тронуться с места. Впору закрывать уши и кричать: «Помогите!» Всё стучит, бренчит, двигатель в своём рыке и вовсе доходит до крайности.
— Этот автомобиль — ваш ровесник? — Мой нос опять невольно морщится, а ладони с силой зажимают уши.
Анхель недовольно цокает языком и оставляет мой вопрос без ответа.
Автомобиль неспешно покидает территорию аэропорта и выезжает на трассу. Но едва ему удаётся немного набрать скорость, как изо всех щелей начинает нестерпимо дуть. И без того продрогшая, кутаюсь в толстовку и, отвернувшись к окну, даю волю слезам. Не о такой жизни я всегда мечтала. Не о такой!
— Ты упрямая, как твой отец! — вдруг нарушает относительную тишину Анхель. — Сказал же, плед возьми!
Мотаю головой, не поворачиваясь к старику. Отчего-то становится стыдно от мысли, что он может заметить мои слёзы и счесть слабой. Хотя я такая и есть!
— Ведёшь себя глупо! До дома почти сутки пути, и, поверь, с каждым часом будет только холоднее! — бурчит старик и, не отвлекаясь от дороги, начинает переключать радиостанции, добавляя к бесконечному скрежету подвески и рёву мотора свистящие переливы и дребезжание поиска сигнала.
— Сутки?! — вскрикиваю от ужаса, понимая, что не выдержу в этом продуваемом насквозь пикапе двадцать четыре часа.
— Ну, чуть меньше, может, — почесав затылок, вполне серьёзно отвечает Анхель и вновь принимается вылавливать нужную радиостанцию.
Безудержно хлюпаю носом и клацаю зубами от холода, но брать чужой, непонятно где валявшийся до этого плед не хочу. Может, я и потеряла дом, друзей, отца, но чувство собственного достоинства всё ещё при мне.
Спустя несколько минут шумовой пытки салон наполняется громкими унылыми звуками ретро-композиции: под стоны гитары томный женский голос страдальчески поёт о неразделенной любви.
— Вы серьёзно? — наплевав на своё заплаканное лицо, поворачиваюсь к деду. — Мы будем слушать ЭТО?
— Как по мне, долгая дорога в компании очаровательной Джильды гораздо привлекательнее твоих сопливых всхлипов, — не лезет в карман за очередным оскорблением старик.