— Псину свою забери, — скрывая дикий страх, сиплю сквозь пробирающую до костей неудержимую дрожь.
— Эй, куколка, полегче! — огрызается придурок, продолжая ржать. — А то Марс может и обидеться!
И словно в подтверждение слов хозяина плешивая чумазая махина подбегает ближе, вселяя в меня безотчётный ужас, а затем, шумно дыша, горячим языком касается щеки.
Это предел! Вскакиваю на ноги, напрочь позабыв о страхе: если мне суждено быть съеденной безмозглой скотиной, то пусть так оно и будет! Терять мне попросту нечего!
— Убери от меня свою шавку! — повторяю по слогам, наконец замечая вдалеке обладателя паршивого чувства юмора. Впрочем, оцениваю нелепый вид молодого парня, и снисходительная улыбка начинает сиять уже на моём лице. — В этом убогом городишке есть свой цирк, а ты в нём клоуном подрабатываешь?
Чёрная толстовка, видимо, купленная на вырост, висит на высоком и мощном теле парня, как на вешалке. Зато тёмные джинсы явно маловаты придурку. Длиной до середины голени, они облегают его накачанные и явно спортивные ноги подобно второй коже. Но «вишенкой на торте» становятся носки! Яркие, цвета весенней зелени с забавными пасхальными кроликами, они натянуты до самого края брючин, вопя о полнейшем отсутствии вкуса у их обладателя! Клоун, не иначе!
Позабыв о холоде, начинаю ехидно смеяться, беспрестанно называя клоуном своего обидчика.
— Марс! — орёт парень, в отличие от меня уже давно переставший хохотать, а потом делает шаг в мою сторону, отчего мне становится жутковато. Настораживает резкая смена его настроения, как и огромный пёс, навостривший уши в ожидании команды хозяина.
Усиленно пытаюсь рассмотреть незнакомца: пусть только посмеет натравить своего монстра на меня — сдам в полицию! Но лицо парня скрывает огромный бесформенный капюшон толстовки, являя моему взору лишь небольшую волнистую прядь тёмно-каштановых волос.
— Ап! — грозно командует придурок, и Марс моментально встаёт на задние лапы, становясь похожим на огромного йети.
Взвизгиваю от неожиданности и не глядя отступаю, пока случайно не спотыкаюсь и не приземляюсь в ледяную воду пятой точкой.
— Ты мне за это ответишь, идиот! — отчаянно кричу, но кроме широкой спины, содрогающейся в беззвучном смехе и спокойно удаляющейся, не вижу ничего.
Кожа немеет от промозглого холода и сырости. Мне нужно встать, выбраться из этой чёртовой воды, обжигающей своими стылыми прикосновениями, чтобы как можно скорее переодеться во что-нибудь сухое и тёплое. Впервые мне не важно, что это будет. Я согласна на плед с заднего сиденья пикапа и даже на потёртую куртку Анхеля.