В Тревелин мы возвращаемся, когда уже темно. Не знаю, который час. В окнах дедушкиного дома горит свет, а сам Анхель стоит у порога и сердито наблюдает, как я спрыгиваю с мотоцикла.
— Погоди! — Дани хватает меня за руку, когда я, вернув ему шлем и куртку, пытаюсь уйти. — С днём рождения!
Он глуповато ухмыляется, а затем достаёт из кармана джинсов что-то маленькое, завёрнутое в обыкновенный пакет, что бесплатно дают в супермаркетах.
— Улыбайся, Рита! Тебе идёт! — бормочет Дани и вкладывает свёрток в мою ладонь.
— Что это?
— Посмотришь дома. И не забывай: завтра в шесть я жду тебя в мастерской!
Но ответить я не успеваю. Голос Анхеля разливается позади могучей лавиной:
— Рита, где тебя черти носят?! В дом иди!
Внутри тут же разгорается желание сделать всё наоборот: сейчас я ненавижу весь мир, а деда и отца — больше всех.
— Иди, — шепчет Дани и щёлкает меня по носу, как нашкодившего котёнка. — Не спорь с дедушкой.
— Дани, а ты задержись! — не унимается Анхель. — Я тебе что говорил про твой драндулет, забыл? Чтобы духу его рядом с моими внуками не было!
— Побегай, — подталкивает Дани, а сам как ни в чём не бывало смотрит на старика. — Добрый вечер, Анхель!
— Добрый, Дани? Кому как! Мало я тебя от Тео отваживал, так ты за Риту взялся?! Видимо, пока не покалечишь кого-нибудь на своей развалюхе, не угомонишься?
О чём они спорят дальше, я не слушаю. Ёжась от вечернего холода, спешу в дом. Внутри тепло и пахнет печёными яблоками, вкусно и так по-домашнему. Издалека, со стороны кухни, доносится смех, наверно, Мики или Тео, а ещё мягкие приветливые голоса, скорее всего, их родителей. Сердце сжимается от невыносимой боли: я вновь завидую чужому счастью, впервые понимая, как много значит в жизни любого человека семья и как печально её однажды лишиться.
— Долго будешь здесь стоять? — С потоком прохладного воздуха ко мне присоединяется Анхель. — Мике и Рону завтра рано вставать. Потому к ужину тебя ждать не стали, но всё ещё горячее. Пошли!
Мотаю головой. Я не хочу ни есть, ни наблюдать за счастьем других.
— Пошли, говорю, путешественница! — Анхель кладёт на моё плечо тяжёлую ладонь и ведёт следом за собой. — Я чуть с ума не сошёл, когда Микэла сообщила, что ты с этим обормотом уехала!
— Дани не плохой, — заступаюсь за парня, хотя еще днем готова была его придушить.