Память Изабель ничего не рассказывает и не подсказывает по этому
поводу, потому как, снова повторюсь, девушку не интересовал
замковый быт и то, как в принципе живут, точнее, будет сказано —
существуют здесь люди.
А я не могу так, не знать, как всё устроено.
Ой, беда-а-а…
— Госпожа графиня, простите своего верного слугу, но могу я
просить вас боле не вызывать меня на подобные случаи? — произносит
целитель.
И звучит его просьба не вопросительно, а скорее утвердительно,
будто он меня вежливо посылает с будущими приказами лечить здешних
слуг.
Делаю лицо кирпичом. Хочу сначала сказать, что будет так, как я
решу, но потом в голову приходит мысль всё свалить на гадского
управляющего, и отвечаю целителю:
— Это уж не вам решать, милейший. Но ежели вас что-то не
устраивает – милости прошу, ступайте и жалуйтесь моему
управляющему. Быть может, он заинтересуется вашим крайне сложным и
не терпящим отлагательств, вопросом, оторвётся от своих дел
насущных, от игрищ и уделит вам своё драгоценное время и
внимание.
По тому кислому выражению лица, которое появляется у целителя
сразу после моего предложения, я понимаю, что управляющего боятся
не только в замке.
И что в нём такого загадочно-устрашающего?
Быть может, он титул какой носит? Или имеет некие привилегии от
самого монарха?
Ох, и нечисто как-то дело с этим малиновым типом с золотой
челюстью. Но как бы выяснить всё и не попасться?
— Простите… Нет в том нужды беспокоить господина управляющего, —
тушуется целитель. — Я не в упрёк вам сказал, госпожа графиня.
Просто я удивлён вашей просьбой, потому как Омаров отец сам
целитель, хоть и не имеет грамоты на использование дара своего. Но
сына своего он бы поправил от этих скудных ран.
Отец Омара – целитель?
Что ещё за грамота? Это что-то наподобие диплома или разрешения
на деятельность?
Ох, Изабель! Ну, вот на кой чёрт ты днями и ночами молитвы
зубрила, а миром своим не интересовалась!
Нет, молитвы – это тоже хорошее дело. Я теперь знаю заковыристые
славословия, которые сама бы вовек не запомнила. Есть такие в моей
памяти, которые могут даже службу верную сослужить в каверзных
ситуациях, спокойно и смогу оправдать странности своего поведения.
А некоторые в моей памяти и вовсе древние, и даже позабытые, но
Изабель живо интересовалась и находила даже такие, как исихазм* и
селиха*