Это не спальня, а какой-то кошмар!
Мебель хоть и массивная, красивая, добротная в духе
викторианской эпохи, но загажена так, что я даже представить не
могу, что вообще с ней делали! В углах виднелась многовековая
паутина. В чёрном от копоти камине, тлели догорающие угли. Рядом
прямо на полу брошены поленья. С потолка свисает кованая и кривая
люстра с не зажжёнными, а местами отломанными на ней свечами,
богато украшенная полотнами серой паутины.
Все стены комнаты увешаны портретами в золочёных рамах –
большие, средние, огромные, маленькие. Ощущение, что все эти хмурые
лица глядят на меня, вызывает во мне дрожь. Ужасно! Ко всему
прочему здесь душно и стоит затхлый, прокисший запах.
С отвращением морщу нос.
Возникает желание немедленно раздвинуть шторы, чтобы впустить
солнечный свет и распахнуть окна, дабы глотнуть живительного
свежего воздуха.
Ко всему прочему у меня возникло обыкновенное желание сходить в
туалет.
Средневековье… Тут поди туалеты там, где сам пожелаешь.
Надула щёки и выдохнула возмущённо воздух и тут, меня кое-что
настораживает.
Дую ещё раз, а потом касаюсь языком передних зубов и понимаю,
что у меня отсутствует верхний передний зуб!
Зашибись! Беззубая графиня!
Лезу пальцем в рот и трогаю десну – немного припухшая.
А стоматологов тут миллион процентов нет. А если есть, то только
по части выдрать зубы, а не протезировать и имплантировать.
Расстроилась сильно, но потом взяла себя в руки.
Зато ноги есть. Снова сползаю с кровати и, шипя от холода,
начинаю прыгать, скакать, делаю прыжки по типу, как делают их
балерины, кружусь и смеюсь. Это счастье ходить на своих двоих!
За этим занятием и застала меня женщина по имени Элен.
— Ох, Всемогущий Инмарий, неужто вы графинюшка, умом тронулись!
— воскликнула женщина, хватаясь за сердце.
— Нет, — отвечаю немногословно. — Я праздную.
— Празднуете? — хмурится она. — Но в эту пору нет праздников,
графинюшка.
— Есть, — не соглашаюсь с ней и снова кружусь. — Я жива! Разве –
это не повод радоваться?
* * *
Изабель Ретель-Бор
— Я Инмарию усердно молилась, графинюшка! — трясёт руками
женщина, дабы я впечатлилась, насколько сильно помогли мне её
молитвы. — И остальных заставила молиться за вас, хоть целитель и
сказал, что вы не умрёте и с утра уже будете бодры.
Натянуто улыбаюсь и, перескакивая с ноги на ногу от холода и
произношу: