Это что, и у меня такой же? Впрочем, выяснить это я не могла –
рот не открывался. Точнее, дышать я через него могла, а вот
говорить – нет. Совершить резкое движение рукой или ногой тоже не
получилось, хотя я честно старалась. Правда, вскоре стало не до
того…
Прямо в этой же клетке, после того, как из неё вышел последний
таракан, включили какое-то излучение, отчего мы стали резко потеть
и дрожать. Это был так называемый ионный душ, но сии подробности я
узнала потом, совсем в другом месте. Боже, какие от него премерзкие
ощущения! Словно из тебя выпаривают жидкость, чтобы что? Завялить?
А то и вовсе – подкоптить?
Но нет, все по итогу выжили, правда, после того, как эту гадость
выключили, я стала ещё больше мёрзнуть. И это несмотря на выданную
одежду из довольно плотного, я бы даже сказала грубого материала.
Штаны и рубашка невнятного серого цвета стояли колом и неприятно
царапали кожу. Чистоты после этой экзекуции я не ощущала, хотя,
стоит признать, по факту нас действительно «помыли». Я бы даже
сказала: продезинфицировали.
А вот потом началось самое «интересное» – нами снова занялся
синеголовый доктор, чтоб у него хитин облез. Водили к нему по
одному, возвращали спустя некоторое время, причём в бессознательном
состоянии, а потом уводили следующего. Когда очередь дошла до меня,
я попыталась воспротивиться, даже руку смогла поднять, чтобы
попробовать ударить таракана, но… она тут же онемела, стоило мне
начать сжимать кулак.
Чёрт, так и по морде никому не дашь, а ведь хочется!
Особенно доку, который, стоило мне лечь в ту самую капсулу, где
я уже однажды была, стал делать со мной о-очень неприятные вещи.
Крутить, вертеть, нажимать на какие-то точки, отчего к концу
процедуры все мышцы ломило от усталости и боли. Казалось, будто из
меня сделали самую настоящую отбивную.
Когда меня оставили в покое и принялись цеплять датчики, как это
было в первый раз, я блаженно закрыла глаза и незаметно для себя
уснула. Наверняка не без помощи синеголового, но уж лучше так, чем
всё это терпеть.
Пробуждение было тяжёлым. Встать я физически не могла – мышцы по
ощущениям словно превратились в желе. Пришлось пить жижу через
широкую трубочку, которую «любезно» предоставили наши надсмотрщики,
и лежать, пялясь в потолок да на соседние койки, где товарищи по
несчастью пребывали в аналогичном состоянии. На следующие сутки мы
смогли сесть и пусть с трудом, но поесть уже ложкой. Говорить, как
ни странно, не могли совсем. Просто не ворочался язык, хотя,
казалось бы, лежи себе да болтай. На исходе третьих суток мы все
почувствовали, как в нас резко взбурлила энергия. Не знаю, как
остальные, а я ещё никогда не чувствовала себя так хорошо! О, я
даже воспылала приязнью к синеголовому доктору.