Миг, и я следом за остальными подскочила с кровати, попробовала
себя на гибкость и даже села на шпагат. О как! Рядом народ тоже
пробовал разные упражнения, кто-то и вовсе принялся пританцовывать
и даже напевать.
— Это что получается, они нас так прокачали что ли? — вырвалось
у меня вслух.
— Насколько я понял, они раскрыли резервы нашего организма, —
раздалось на испанском, а я… поняла.
— Ой! — растерянно огляделась, ища того, кто мне ответил.
— Я доктор, физиотерапевт. — Один из испанцев, его звали Пабло,
махнул мне рукой.
Симпатичный мужчина, сейчас он казался ещё красивее. Это что,
меня так накрыло, или он изменился? Снова огляделась, всматриваясь
в лица товарищей поневоле.
— Ого, да вы тут все красавцы!
— Да, все мы теперь улучшены, — Пабло радостно потянулся, с
невероятно довольным видом огладил своё правое плечо. — А ещё мы
теперь лучше видим при скудном освещении. Анализируя их действия, я
пришёл к выводу, что с помощью тех неприятных манипуляций наши
организмы выправили. Лично у меня был привычный вывих плечевого
сустава после занятий борьбой. Сейчас его нет – я проверил. Да
много чего нет!
А, вот почему он своё плечо гладил! Теперь понятно.
— У меня родинки и папилломы убрали, — подала голос Таня, задрав
серую кофту и разглядывая свой живот. — Их было очень много по
всему телу. Ребят, проверьте, есть что на спине?
— Нет, всё чисто! — радостно проговорила одна из сестёр, которая
более энергичная. — Но это же не может быть из-за той мануальной
терапии?
— Не может, — согласилась я с ней. — Но мы ещё в капсуле потом
лежали, может, тогда их удалили?
— Да, воздействие на наши организмы было всесторонним, но факт
остаётся фактом – наш потенциал раскрыли, — испанец поднял
указательный палец, мол, одно другому не противоречит.
— Не думаю, что во мне сидело знание всех языков, — скептически
покачал головой Артём.
И был прав. Одно дело физиология, а другое дело – знания.
— Да не всех, а земных, — поправила его Паола, приятельница того
самого физиотерапевта. — Инопланетян мы понимаем только благодаря
линзе, точнее тому усику, который присосался к нашей нервной
системе и, судя по всему, к мозгу тоже.
— И, тем не менее, испанского я никогда не знал, — возразил
Артём.
А вот я задумалась. Какая-то мысль вертелась в голове, но из-за
взбудораженного состояния я не могла поймать её за хвост.