- Вот так, - проговорил в наступившей
тишине Юайс, прихватывая рукоять меча рукавом котто и выдергивая
его из тела. – Не своей волей этот мертвец пытался ползти. Думаю,
что всем видевшим это лучше пока помалкивать.
- Всем ясно? – рявкнул побледневший
Дойтен.
Ответом было молчание. Свидетели
словно окаменели.
- Юайс! – спросил Клокс, который
потерял где-то валенец и теперь пытался приладить вторую ногу, уже
вымазанную в глине, в половинную обувку. – Когда ты успел надеть
сапоги?
- А я их не снимал, - ответил Юайс,
убирая меч в ножны. – Не привык, чтобы мне ноги мыли. Сам пока
справляюсь. Почему этот стражник спал за пределами города?
- А кто его знает? - ежась от холода
и от испуга подал прерывающийся голос один из сыновей трактирщика,
чернявый подросток. – Вроде он раньше и сидел в ней. Это что, магия
была?
- Бургомистр сказал, что будка больше
не нужна, тем более что на ночь все ворота запираются, в город
можно войти только по тракту, - добавил второй, белобрысый, как и
его отец. - Может быть, Цая ноги сами в нее привели?
- Не помню, чтобы он мог ходить,
нажравшись, - буркнул Дойтен. – Однако ползти без ноги, да еще
мертвяком, смог. Интересно только – куда.
- Известно куда, - пролепетал
трактирщик, - в мертвецкую. Они все туда… приходили. Говорят…
- А ну-ка, - попросил Юайс Дойтена, –
толкни-ка ворота.
Дойтен обернулся, поднял факел,
шагнул к воротам и толкнул створки. Они со скрипом разошлись. За
воротами во тьме, почти без единого огонька лежал город.
- Запираются, говоришь? – посмотрел
на светловолосого сына трактирщика Юайс.
- Уважаемый! – повернулся судья к
усачу, который вместе с седовласым едоком собрался возвращаться на
постоялый двор. – У тебя есть комната?
- Есть, - буркнул усатый. – Там же,
где и у вашего почтения. По соседству. Под самым коньком моя
каморка. Но какой я «уважаемый»? Бас мое имя. Травник я. По осени в
этих краях селяне целебной ягодой торгуют. Если что, к вашим
услугам.
- А чего ж ты, Бас, спал за столом? –
не понял судья.
- Слух тонкий, - объяснил травник. –
Дождь по крыше шумит, заснуть не дает.
- Услышал, что ли, пакость эту? –
спросил судья.
- Услышал, - кивнул травник. – Он
ведь сначала загрыз бедолагу, потом только зарычал.
- Причем бедолага даже не пикнул, -
заметил Юайс и нашел взглядом Гаоту, которая замерла тенью в двух
шагах от судьи. – Ты как?