Карен в ответ взмахнул шампуром, со свистом рассекая воздух и
принялся крутить разделочным ножом. Он двинулся к нам, вереща:
– ШАШЛЫК, ШАШЛЫК! ШАШЛЫК!
– Спаси, Гупик, у него задание поджарить меня на мангале!
Глава 11
Чёрт-чёрт-чёрт!
– Угомонись, брат! – выпалил я, отступая от разъярённого Карена.
– Здесь все свои! Я твой сосед с четырнадцатого этажа, ты меня
помнишь, брат? У тебя отличный шашлык, клянусь, ничего лучше в
жизни не ел! Если ты думаешь, что мне не нравится то, как ты
готовишь мясо – ты ошибаешься, брат. Жаркое у тебя просто пальчики
оближешь! Ты помнишь, как я заказывал шесть шампуров на свою днюху?
Так вот, в этом году я планирую повторить…
Вряд ли Карен слушал весь тот бред, который нёсся из моего рта
со скоростью гиперзвуковой ракеты. Я сам едва отдавал сказанному
отчёт. От ярости у Повара-Мясника заволокло глаза, выглядел он
настолько безумно и неадекватно, что вполне мог проткнуть острым
шампуром собственную мать, окажись она здесь. Матери Карена тут не
оказалось, зато оказались я и Бекон, а к последнему он относился с
особым трепетом.
– ШАШЛЫК! – продолжал твердить повар-мясник, как заведённый,
давясь слюной и пожирая взглядом моего поросёнка.
– Ладно, не хочешь по-хорошему… Отвали от моей свиньи,
козёл!
С этими словами, я рубанул Карена сосисками-нунчаки, метя в
висок, но Повар-Мясника небрежно отмахнулся разделочным ножом.
Сталь лезвия разрезала одну из сосисок в ленте надвое и та,
шмякнувшись на пол, закатилась в угол. Я проводил огрызок сосиски
взглядом.
– Ммм… всё-таки, мужик, может нормально поговорим? – предпринял
я последнюю отчаянную попытку, подымая руки. – Хочешь поджарить
сосиски? Я знаю, что это не баварские колбаски, но надо же вносить
ассортимент в собственное меню...
– ШАШЛЫК! – перебил Карен. – ШАШЛЫЧОК! Свинья пойдет на
угли!
Он попытался обдать меня струёй мерзкой жидкости, брызнувшей из
его глаз. Мне удалось увернуться, и вонючая струя пятном растеклась
по стене за спиной. В ноздри ударил отчётливый запах сырого лука.
Срань Господня, он пуляется луковым соком, как будто вместо желёз в
глаза Повара-Мясника установлены луковые клизмы!
Следом Карен окончательно рассвирепел и обрушил на нас тяжелые
удары с обеих рук. Мне удалось снова увернуться от лезвия
разделочного ножа. Как человек-паук, проявляя чудеса ловкости и
гибкости, я перепрыгнул через высокий поручень лестницы и прижался
спиной к стене, сам от себя не ожидая подобной прыти. Остро
заточенный разделочный нож звонко впился в прорезиненный металл
поручня и перерубил его пополам как спичку!